Мёрзнет на ветке соловей
От ветерка, что поднимает
Сам, крылышками трепеща.
Что, если из тумана на Касуга-горе
Одежду сшить ему?
Мотоката, бывший в том же чине, что и Накаёри, написал на тему: «Парча облаков»:
Из долины встают
Удивительные облака.
Кажется, всё огромное небо,
Вечерним залитое солнцем,
Ветер парчою заткал.
Бывший в том же чине Кадзумаса написал на тему: «Зимой были молоды, но с приходом весны уже созрели»:
‹…›
Помощник военачальника Левого императорского эскорт Акидзуми написал на тему: «Тает снег на горах»:
В Касуга всё согрето весной.
А на Фудзи-горе,
Хотя снег и глубок,
Но в пятнах уже,
Как шкура оленя.
Бывший в том же чине Юкимаса сочинил на тему: «Трава под снегом»:
С силой сквозь снег
Пробиваются всходы.
Это сигнальный огонь,
По Касуга-полю летящий,
Их пробудил.[368]
Помощник главы Военного ведомства Канэдзуми написал на тему: «Иней на травах»:
На Касуга-поле
Ещё всё бело,
Но сквозь снег пробиваются травы.
Каждый день сторож себя вопрошает:
«Можно ль уже их сорвать?»[369]
Императорский сопровождающий Накадзуми написал на тему: «Крошечные почки на деревьях»:
Весна в начале.
Почки на деревьях
Ещё не набухают.
Как же успели взойти
Весенние травы?
Императорский сопровождающий Минамото Тадамаса сочинил на тему: «Красная слива»:
Дождь весенний
Всё льёт и льёт на цветы
Алую краску —
Это богиня весны велела ему
Сливу окрасить.
Императорский сопровождающий Фудзивара Накатада написал на тему: «В тающем снегу ростки папоротника»:
Не листья ли папоротника
Пробились сквозь тающий снег?
В поле повсюду
От трав и деревьев
Дым зелёный плывёт.
Императорский сопровождающий Канэтоки сочинил на тему: «Лёд, тающий от жара камней»:
Круглый год у реки
Грустно мёрзнет тростник.
Но сейчас от нагретых камней
Пышет жаром таким,
Что и на нём разгораются почки.[370]
Императорский сопровождающий Корэкадзэ сочинил на тему: «Не знающая возраста сосна»:
Может ли кто-нибудь знать,
Сколько лет старой сосне?
И все сотни лет
Она с нетерпеньем ждала
Прихода этой весны.
Императорский сопровождающий Мотомацу написал на тему: «Второй раз в году цветы встречают весну»:
Второй раз в году
Ароматом своим
Вишня окрестности наполняет.
Весна пришла опять
К тем же самым цветам.[371]
Чиновник пятого ранга Тикадзуми написал на тему: «Никого нет в поле»:
Весна на исходе.
На речном берегу
Омежник[372] напрасно стареет.
Пора пришла трав молодых,
Никто собирать его не приходит.
Секретарь Палаты обрядов Киёдзуми сочинил на тему: «Олень, спешащий в горы»:
Почек и нежных листочков
Окончилось время.
Проходит весна.
В поле топчет траву
Только олень, в горы спешащий.
Стражник Левого императорского эскорта Ёридзуми написал на тему: «Гнёт ветер ветки»:
О, ветки ивы!
Всю зиму неразлучен
Был с вами соловей.
Пришла весна, и ныне
Играет с вами ветер.
Архивариус Фудзивара Накатоо сочинил на тему: «Клонится трава под дождём»:
О, травы и деревья на холме!
Сейчас на вас льёт дождь весенний.
А скоро — осень.
И в ваших зарослях густых
Найдут приют цикады.
Помощник начальника Строительного управления Корэмото написал на тему: «Тоскуют цветы, потому что уходит весна»:
Как грустно, должно быть, Саохимэ
В эти последние дни весны!
Сотен оттенков цветы,
Собою округу всю заполняя,
Пышно цветут.
Старший стражник Правой личной императорской охраны Киёвара Мацуката написал на тему: «Цикады, мечтающие о лете»:
Весну в горах
Между корней деревьев
Проводит цикада,
Мечтая о тени густой
Зарослей летних.
Стражник Императорского эскорта Фудзивара Тикамаса сочинил на тему: «Листья деревьев ждут прихода осени»:
Ещё в крошечных почках
Листья деревьев.
И кажется таким далёким время,
Когда, окрасившись багрянцем,
Они во всей красе предстанут.
Стражник Правого императорского эскорта Аривара То-кикагэ написал на тему: «Птицы не любят зимы»:
Гнездо свив в горах,
Зябнут птицы зимою.
С приходом весны
Скорее в селенье,
Где пышно деревья цветут!
Стражник Правого императорского эскорта Мотосукэ сочинил на тему: «Собрались друзья, но нет луны»:
Собравшись в поле,
Друзья сидят сиротливо:
Луна им не светит.
Что ж! — уже позади
Ночь полнолунья.
Бывший в том же чине Тайра Корэсукэ написал на тему: «Восхищаюсь луной ранним утром»:
При утреннем блеске
На вершины дальние гор
Гляжу, красотой изумлён, —
Горных зубцов касаясь, висит
Луны диск прозрачный.
Таковы были стихотворения, сочинённые в тот день.
Наступил вечер, полный очарования. Прислуживающие дамы начали играть перед госпожами на различных инструментах. Атэмия тоже села за кото «катати-фу», которое Масаёри купил когда-то у госпожи с Первого проспекта[373], и несколько раз сыграла пьесу «Варварская свирель», удивляя слушателей своим мастерством.
«Она играет превосходно, но ещё чуть-чуть незрело. О, как бы я хотел, хоть бы в других мирах, передать ей своё умение!» — стал в душе молить небо Накатада.
Монах Тадокосо в большом храме, построенном на горе Курама, служил торжественные заупокойные службы по отцу и матери, переписывал сутры и делал изображения будд. Он ни с кем не разговаривал, и даже во сне, даже обмолвкой, с его уст ничего не слетало, кроме молитв, обращённых к буддам. Подвижник, который привёл Тадакосо в храм, был человеком выдающейся мудрости, до конца проникшим в суть великого учения, и Тадакосо выучился у него всему. Он особенно почитал монастырь Курама как место, где принял монашество, но совершал паломничества в храмы шестидесяти провинций, читая сутры перед буддами и богами.
367
Прим.20 гл. V:
Имеются в виду семь трав, которые употребляются на празднике молодых трав седьмого дня первого месяца.
368
Прим.21 гл. V:
Стихотворение построено на омонимах:
369
Прим.22 гл. V:
Поля ограждали верёвками в знак запрета ступать на них посторонним и приставляли к ним стража. Данное стихотворение очень близко к стихотворению неизвестного автора из «Собрания старых и новых японских песен» (№ 18): «Страж в Касуга-поле, поле сигнальных огней, посмотри: через сколько дней можно будет рвать молодые травы?».
370
Прим.23 гл. V:
Стихотворение построено на омонимах:
371
Прим.24 гл. V:
Новый год в Японии начинался весной. Вишни могли зацвести до наступления следующего года, то есть дважды в одном календарном году.
372
Прим.25 гл. V:
Неядовитый омежник (