— Если ты ничего не припас для этого случая, сыграй то, что ты играл раньше, — ответил император. — Талант нужно показывать другим и следует прислушиваться к их суждению. Если сегодня вечером ты не будешь играть, что о тебе будут говорить? Начинай же, не медли.
Но Накатада играть не собирался.
— Разве для тебя желание монарха ничего не значит? — продолжал император. — Когда государь приказал отправиться на гору Хорай за эликсиром бессмертия, Сюй Фу пустился в путь[460], потому что нельзя не подчиниться императорскому приказу. Так или иначе сыграй что-нибудь.
Но Накатада, несмотря на монаршее желание, не начинал играть, а уговаривал Судзуси.
— Что с тобой делать! — воскликнул император. — Судзуси, начни играть хоть ты.
«Какое неприятное положение!» — подумал про себя Судзуси, но начал играть «Варварскую свирель» в той версии, которая издавна сохранялась в его доме. Наконец и Накатада принялся тихонько ему подыгрывать и, в свою очередь, исполнил это произведение. Музыка стала звучать всё громче и громче. Все были совершенно захвачены ‹…›. Накатада доиграл «Варварскую свирель» до конца. Все присутствовавшие, начиная с самого государя, проливали слёзы восторга. Император преподнёс музыкантам чашу с вином со словами:
Накатада на это ответил:
Отрёкшийся от престола император обратился к Судзуси:
— Осенняя ночь
Подходит к концу.
В тени сосны молодой,
На которую пала роса,
Наслаждаюсь прохладой.[463]
Судзуси на это ответил:
— Не может придворный
Под невысокой сосной
Прохладную тень обрести.
Ветер суровый
Капли росы разметал.[464]
Второй принц обратился к Накаёри, который играл на лютне:
Накаёри на это ответил:
— Сосны так близко!
Но разве кто-либо
Захочет присесть
В тени их прохладной,
Когда ветер бушует осенний?[466]
Принц обратился к Юкимаса, который играл на цитре:
Юкимаса на это ответил:
— Прошло столько лет,
А сосна
Всё так же в зелень одета.
И напрасно холодом дышит
На неё ветер осенний.[468]
Четвёртый принц обратился к Накадзуми, который играл на японской цитре:
Накадзуми ответил ему:
— Как сравнивать можно
Ветер, что мощно шумит
В верхушках сосен,
И робкое дуновенье
Средь трав болотных![470]
‹…›[471] Все, спустившись во двор и выстроившись в ряд, исполнили благодарственный танец.
Итак, Судзуси и Накатада друг другу в игре на кото не уступали. Тогда Канэмаса поставил перед императором «нан-фу», которое он принёс с собой, и сказал:
— Этого кото Накатада ещё не видел. Пусть он сыграет что-нибудь на нём.
Когда Накатада был ещё раз призван к императору и коснулся струн инструмента совершенно равнодушно, раздались звуки, от которых сотряслись небо и земля.
Все присутствовавшие замерли. Накатада подумал: «Это судьба. Отказаться играть на этом кото уже невозможно. Против воли, но буду играть так, что изумятся небо и земля».
Судзуси играл на кото, ранее принадлежавшем Ияюки, оно было таким же превосходным, как «нан-фу». Кото принесли и поставили перед отрёкшимся от престола императором, и он настроил его в лад «нан-фу», в котором Накатада играл произведение, услышанное его дедом у семи музыкантов. Судзуси играл на кото Ияюки так великолепно, что возбуждал у всех зависть.
И тогда в облаках раздался гром, под землёй загрохотало, поднялся ветер, по небу побежали облака, сместились луна и звёзды. Точно камни, посыпались градины, загремел гром, засверкала молния. Снег толстым слоем покрыл землю и сразу же растаял. Накатада играл большие произведения семи музыкантов, ничего не пропуская. Судзуси играл только те большие произведения, которые сочинил Ияюки. С небес, танцуя, начали спускаться небожители. Накатада, аккомпанируя им, произнёс:
— При слабом блеске зари
Небесную деву увидел.
О, если б она
На земле подольше осталась,
Позволив собой любоваться!
Небожители ещё раз исполнили танец и поднялись в небо.
При виде всего этого император совершенно растерялся и не мог понять, как ему быть. Он сразу же пожаловал Накатада четвёртый ранг и назначил его вторым военачальником Правой личной императорской охраны. Судзуси он пожаловал такой же ранг и такую же должность. Судзуси был Минаморо[472], и если бы он даже не играл на кото так превосходно, ему полагались и этот ранг, и подобная должность. Его деду, Танэмацу, император пожаловал пятый ранг и назначил его правителем провинции Ки.
— Сегодня я хочу пожаловать Накатада и Судзуси нечто, чего ни у кого, кроме как у тебя, в нашей стране нет, — обратился император к Масаёри.
— Я готов повиноваться, — ответил тот. — Но если чего-то пет даже во дворце государя, как же это может найтись у меня?
Император добродушно рассмеялся:
— У тебя много дочерей. Среди них есть удивительные красавицы, отдадим их Судзуси и Накатада в жёны в вознаграждение за игру сегодня ночью.
— Я рад исполнить любое ваше желание, но дочерей, которые были бы достойны стать наградой за сегодняшнюю игру, у меня нет, — ответил генерал.
— А та, которую зовут Атэмия? — возразил император. — Разве она не была бы самой лучшей наградой? Отдадим её в жёны Судзуси, а Накатада отдадим мою дочь, которая воспитывается в твоём доме[473].
Судзуси и Накатада, стремглав сбежав вниз, исполнили благодарственный танец. Затем император вручил им указы о повышении их в ранге. На указе, предназначенном Накатада, император написал стихотворение:
«Ветер, в соснах шумящий,
Стремительно веет
И краску сушит.
В тёмно-пурпурный цвет
Снова одежды окрась…»[474]
Накатада написал в ответ:
«Очень густа
Пурпурная краска,
460
Прим.24 гл. VII:
Имеется в виду эпизод из истории Китая. Император династии Цинь Шихуанди отправил Сюй Фу на поиски священных гор, где якобы жили небожители, от которых он надеялся получить эликсир бессмертия. У Сыма Цяня об этом сказано: «Сюй Ши (Фу), уроженец княжества Ци, представил императору доклад, в котором сообщалось, что посреди моря есть горы, носящие названия Пэнлай, Фанчжан и Инчжоу и населённые небожителями. Он просил разрешить ему, очистив себя постом и взяв с собой мальчиков и девочек, отправиться на поиски этих гор. Император послал Сюй Ши (Фу) собрать несколько тысяч мальчиков и девочек и затем отправил их всех в море на поиски небожителей»
461
Прим.25 гл. VII:
Под цикадой, не покидающей своего гнезда, подразумевается Накатада, который редко играет публично.
462
Прим.26 гл. VII:
Здесь под цикадой Накатада подразумевает не себя, а других придворных.
463
Прим.27 гл. VII:
Под сосной подразумевается Судзуси, под росой — звуки
464
Прим.28 гл. VII:
Под придворным подразумевается отрёкшийся император. Судзуси имеет в виду, что в его игре не может быть ничего интересного для императора.
465
Прим.29 гл. VII:
Под тенью сосен подразумевается игра на
466
Прим.30 гл. VII:
Не очень понятное стихотворение представляет собой, без сомнения, отрицание своих достоинств.
468
Прим.32 гл. VII:
Стихотворение можно перефразировать следующим образом: «До мастерства других исполнителей моя игра (осенний ветер) не поднимается».
469
Прим.33 гл. VII:
Под прохладой подразумевается игра Накадзуми, под ветром в соснах — игра остальных музыкантов. Принц имеет в виду, что, заслушавшись Накадзуми, он не обратил никакого внимания на игру прочих исполнителей.
470
Прим.34 гл. VII:
Стихотворение содержит обычное противопоставление собственных скромных достоинств и выдающихся талантов других.
474
Прим.38 гл. VII:
Поскольку чиновники разных рангов носили верхнюю одежду определённых цветов, продвижение по службе выражалось, в частности, в смене одежды. Император в стихотворении хочет сказать: «Если ты будешь играть, то получишь повышение ещё раз».