«Сколько людей до сих пор
Багряником с Кацура
Шляпы свои украшало!
Наконец-то сегодня
Черёд мой пришёл.
Сегодня, когда стемнеет…»
После этого Сукэдзуми отправился в храм. Мать его изъявила желание увидеть праздник и отправилась туда со свитой: в процессии было десять экипажей.
Когда, посмотрев на отъезд посланцев, Атэмия вернулась в свои покои, ей принесли письмо от наследника престола:
Наступил третий месяц.
Советник Санэтада настойчиво просил даму, прислуживающую Атэмия:
— Пусть она не говорит со мной, но дайте мне послушать, по крайней мере, как она разговаривает с вами.
Та спрятала Санэтада недалеко от покоев Атэмия, и он слушал, как она играет на кото и беседует с дамами. Вернувшись к себе, Санэтада лёг в постель и погрузился в мысли о красавице, ничего не замечая вокруг. Потом написал:
«Из гнезда родового
В далёких горах
Умчалась кукушка.
Долго тянутся годы,
Что она в скитаньях проводит![503]
О, милая моя! Похоже, скоро меня не станет, и мне горько, что больше я не смогу посылать Вам писем».
Атэмия ответила:
«Приходит лето,
И странствий жажда
Вдаль манит кукушку.
Но не проходит года,
Чтоб она домой не вернулась».
Пришло письмо от принца Хёбукё:
«Рукой зачерпни:
В дощатом колодце
Вода потеплела.
И хоть на дне холодна она,
Может быть, всё же…»[504]
Атэмия ответила:
«Что бы ни говорил
Человек легкомысленный,
Вижу насквозь
Сердце его, как накидка
Летняя, непрочное».
Пришло письмо от советника министра Масаакира:
Атэмия ответила:
«Просишь ты ту,
Что ответа не даст.
Только напрасно тоскуешь,
Слушая пеньё кукушки
В цветах унохана».
Накатада прислал письмо, прикрепив его к пустой скорлупке цикады:
«Жаждало бренное тело
Упиться росой твоих слов.
Но напрасны мечты,
Как пустая скорлупка цикады.
Сердце гложет тоска…[506]
Как же быть?»
Атэмия ответила:
«Скудных слов
Ложится роса.
Но если
Кто-то узнает,
Что пишу я тебе?
Как подумаю об этом, писать пропадает охота».
С одним из смышлёных подростков Судзуси прислал письмо из Фукиагэ, провинции Ки:
«Всё время думаю о Вас, но разговоры о Вас с другими не приносят мне успокоения.
Как можно увлечься
Грёзой неясной?
Почему все стенают,
Что и во сне
Не встретить тебе подобной?
Я так расстроен!»
Масаёри прочитал это письмо и сказал:
— Сейчас все только о нём и говорят. Тем не менее, по-видимому, ему не подняться выше крупного сановника, а такими людьми можно спокойно пренебречь.
И Атэмия ничего на письмо не ответила.
Пришло письмо от принца Тадаясу:
«Дольше летних дождей
Длятся стенанья мои.
Много дней пролетело,
Но никак не просохнет
Платья рукав»[507].
Атэмия ничего ему не ответила.
Пришло письмо от Накаёри:
«Даже боги не в силах
Исполнить желаний моих.
Но если смогли бы они
Послать на миг краткий
Забвенье душе!»
От Юкимаса пришло письмо:
«Столько писем послал,
И на мольбы ни разу
Ответить не захотела.
Но лишь на себя негодую:
Как мог я тебя полюбить?»
Атэмия ничего не ответила.
Рано утром пятого дня пятого месяца Накадзуми принёс ирис и, показывая на длинный белый его корень, произнёс:
— Потянул, чтоб сорвать,
Цветок, растущий
У реки моих слёз.
Стал виден корень его,
Скрытый от взоров людских[508].
Но Атэмия слушать его не стала.
Императорский сопровождающий, горько плача, сказал:
— Когда я вижу, что все стремления твои преисполнены благоразумия, я успокаиваюсь за твоё будущее и снова и снова говорю себе, что нужно терпеть. Но терпеть у меня нет сил, и я думаю, что скоро умру. Никто не может знать того, что я тебе говорю. Почему же ты так упорствуешь?
Атэмия рассмеялась и сказала:
— Почему ты всё время твердишь одно и то же? Разве я не сестра тебе?
Масаёри приказал наместникам провинций, в которых у него были богатые поместья, доставить всё необходимое для праздника пятого дня пятого месяца. Доставку продуктов для госпожи Дзидзюдэн и её детей он возложил на правителя провинции Оми; для Атэмия и её младших сестёр — на правителя провинции Исэ, для самого себя и своей второй жены — на правителя провинции Ки, для семи зятьёв — на правителей провинций Ямато и Ямасиро, для первой супруги — на помощника правителя провинции Харима, для сыновей — на помощника правителя провинции Бидзэн, для гостей — на правителя провинции Тамба.
Когда наступил пятый день, правитель Оми прежде других преподнёс по двадцать квадратных подносов из светлой аквилярии обитателям западных покоев; как всегда в таких случаях, их приняли двадцать слуг четвёртого и пятого рангов и отнесли господам. Двадцать низших служанок, с волосами до пола, надели прекрасные одежды, связали волосы на макушке шёлковыми лентами, украсили причёску шпильками; они вошли в покои и приблизились к господам. Там же собрались юные служанки, делающие причёски унаи, в красных накидках с прорезами и штанах из узорчатого шёлка, и взрослые, одетые в платья из узорчатого шёлка. Перед принцами поставили по двадцать столиков, и вывели двадцать детей, которым принцы вручили красивые мешочки с лекарственными шариками[509]. Получив их, двадцать слуг четвёртого и пятого рангов спустились по лестнице и исполнили благодарственный танец. Такие церемонии проводились перед всеми господами.
В усадьбе, недалеко от северного дома, возле пруда, на четырёх те находилось конное ристалище. К западу и востоку от него были выстроены конюшни, в них служили управляющие бэто и адзукари, множество конюхов ёриудо. В каждой из конюшен было по десять лошадей, предназначенных для императора.
В этот день Масаёри намеревался осмотреть лошадей. Когда господа прибыли на ристалище, наездники в нарядных платьях стали выводить лошадей по порядку справа и слева.
504
Прим.8 гл. VIII:
Стихотворение можно перефразировать следующим образом: «С наступлением лета вода в колодце теплеет. Хотя твоё сердце холодно, как вода на его дне, может быть, ты благосклонно примешь моё письмо».
505
Прим.9 гл. VIII:
В этом стихотворении Масаакира укоряет Атэмия, что она не отвечает на его письма.
506
Прим.10 гл. VIII:
Стихотворение построено на двух значениях слова
507
Прим.11 гл. VIII:
Летние дожди — период дождей
508
Прим.12 гл. VIII:
Стихотворение построено на омонимах:
509
Прим.13 гл. VIII:
Лекарственные шарики (