Поблизости от столицы не оставалось святилища, куда бы Накатада не отправился с молитвой, и он захотел посетить храм на Белой горе в местности Коси. Сбившись в горах с пути, Накатада написал письмо Атэмия:
«От богов получить
Утешенье мечтал
И на север пустился.
Но гор не зная,
Сбился с дороги».
Она ничего ему не ответила.
Пришло письмо от Судзуси:
«Долгое время я не давал знать о себе… Я очень беспокоюсь и печалюсь. Что ждёт меня в будущем? О, как жестоко Вы меня обманули!
Человеком пустым
Почему меня ты считала?
И в будущих перерожденьях
Я от желаний моих
Не откажусь!»
Ответа на это не последовало.
Накатада был назначен посланцем в святилище Хатиман в Уса[635] и прислал Атэмия письмо:
«Если бог Хатиман
К мольбам останется глух
И до отъезда в храм Уса
Я тебя не увижу —
Злобу навек на него затаю».
Ответа на это не было.
Прислал письмо Накадзуми:
«Слёзы, что лью
От горькой любви,
Стремятся бурным потоком.
Что если броситься в волны
И унестись по теченью, как лодка?»[636]
Пришло письмо от Юкимаса:
«Ни равнины, ни горы
От страданий
Избавить не могут.
И больше не знаю,
В какой стороне мне укрыться».
Пришло письмо от Суэфуса:
«Эфемерна роса,
На летних травах лежащая,
Но ещё эфемерней
Моя жизнь,
Что тебе посвятил я».
Святой отец Тадакосо написал ей:
«Дом свой покинув,
Весь свет
Обошёл я.
Но на Горы Любви
Ступать ещё не пришлось».
Никому из них Атэмия не ответила.
Пришло письмо от наследника престола:
«Если тебя ненавидя,
Дни я окончу,
То превратившись в цикаду,
В саду у тебя
Беспрерывно буду стенать».
Атэмия написала в ответ:
«Если цикадой в соснах
Ты станешь,
То как же смогу
Облаков белых превыше
Я вознестись?»
После этого наследник престола прислал:
«Моё сердце, разбившись,
Унеслось
Пылью в небо,
А слёзы мои
Морем разлились.
Нет никого, кто бы заставил меня так мучиться. Второй такой в мире не найти!»
Атэмия написала в ответ:
Наследник престола на это написал:
«Все могут подняться
На гору Хорай,
На морской черепахе стоящей.
Но тебя ожидая напрасно,
Стал стариком я.
Хоть и не был я в лодке…»[638]
Атэмия написала ему:
«Проще подняться
На гору Хорай,
Чем к острову в море причалить.
Ветер свирепо свистит,
И огромные волны несутся».
Советник Санэтада, страдая от мук любви, отправился в горы и непрестанно служил молебны во всех храмах. Оттуда он написал Атэмия, но ответа не получил и беспредельно скорбел, убиваясь, что никак не может добиться от неё письма, Санэтада написал:
«Ветром парус наполнен.
От берега путь свой
Лодка стрёмит.
Но письма мои
Дороги к тебе не находят».
Но и на это ответа не было.
Тогда он написал так:
«Если и дальше
Увидеть тебя
Будет мне не дано,
Лучше, злясь на тебя,
В камень мне превратиться»[639].
Он опять не получил ответа.
Не зная, что предпринять, Санэтада вызвал Хёэ в её комнату и спросил:
— Почему ж и сегодня нет ответа, о котором я так мечтаю? Когда должен состояться въезд твоей госпожи во дворец?
— Точно не знаю, — ответила девушка. — Госпожа совершенно перестала отвечать на письма даже тем, кому она время от времени писала, потому что судьба её уже решена. Но день въезда ещё не назначен.
— Что же мне делать! — воскликнул Санэтада. — Помоги мне, милая моя! Она ещё не въехала к наследнику, а я уже страдаю, как в предсмертных муках. Когда же она уедет к нему, я, без сомнения, умру. Но перед тем, как она покинет дом, я хотел бы сказать ей одно словечко, хотя бы через посредника. Долгие годы длятся мои страдания, а желаемого мне не достичь, так пусть она посочувствует мне.
— Ах, об этом и думать нельзя! — испугалась Хёэ. — И раньше такой возможности не представлялось, а нынче постоянно рядом с госпожой её матушка, генерал и старшие сёстры, и ночью все спят в её покоях. Даже мы, прислуживающие дамы, не можем приблизиться к ней. Сейчас уже ваши усилия бессмысленны, лучше вам забыть о ней.
— О, моя милая! Как ты можешь говорить мне такие слова? В любом из миров я не забуду твоей доброты. Сейчас у меня никаких намерений нет. Я только хочу, хотя бы через кого-то, сказать, как долгие годы я сгорал от любви к ней. Если ты даже убьёшь меня на месте, я и после смерти буду любить твою госпожу. Но если ты не убьёшь меня, а поможешь мне и генерал об этом узнает, ты ведь жизнью не рискуешь, разве что навлечёшь на себя его гнев. От генерала зависит твоё продвижение по службе, но на улицу-то он тебя не выгонит. Умоляю тебя, придумай что-нибудь. Я знаю, что это дело непростое, но у меня такое ощущение, что всё внутри пылает, — помоги мне, — уговаривал он её, проливая кровавые слёзы.
— Вы говорите неразумно. Вы всегда просите об одном, и если бы я заметила, что госпожа моя готова внимать вам, я бы уж обязательно передавала ваши слова, совершенно не думая о себе. Но ведь это не так. Я очень боюсь, что помочь вам у меня нет никакой возможности. Если, однако, представится случай, я передам госпоже то, о чём вы просите.
Санэтада возликовал и написал письмо:
«Сейчас уже я не могу писать Вам: хотят слухи, что Вы не сегодня-завтра отправитесь во дворец наследника престола. Страдания переполняют меня, выхода моей любви нет, и лучше умереть, чем терпеть такое несчастье. Но мне кажется, что даже умерев, я не смогу покинуть эти места.
Если умру,
О страсти своей не сказав,
То горы в мире загробном
Преградой мне будут.
И вечно буду блуждать я…
Хотелось бы мне, хотя во сне, забыть о своём желании встретиться с Вами и высказать всё это. О моя милая, как мне быть?»
Санэтада отдал письмо Хёэ, послав также набор лакированных коробок с росписью золотом и серебром, в которые велел положить узорчатого шёлка, летнюю одежду, одежду из узорчатого шёлка. Вручая всё это, он сказал Хёэ:
635
Прим.65 гл. IX:
Во время важных государственных событий, например, восшествия на престол императора, в святилище в Уса направляли посланца для подношения богам
636
Прим.66 гл. IX:
Стихотворение основано на близких по звучанию словах:
638
Прим.68 гл. IX:
Наследник намекает на поиски Сюй Ши священных гор (см. примеч. 24 к гл. VII).
639
Прим.69 гл. IX:
Намёк на китайскую легенду о горе Учан в северном Китае. Женщина, провожая мужа в дальний поход, поднялась на гору и превратилась в камень. В Японии существовала аналогичная легенда о горе Развевающегося Шарфа в уезде Мацура. Отомо Садэхико был послан в страну Мимана, его возлюбленная Мацура Саёхимэ поднялась на вершину высокой горы и провожала взглядом удаляющийся корабль, в последний момент она сняла с себя белый шарф и стала махать им. Существует вариант легенды, по которому, размахивая шарфом, Саёхимэ превратилась в камень.