Повесть о Скандербеге

Амеса, приехав, поцеловал наместника по обычаю турецкому и дал ему грамоту Амуратову, а другую от Скандербега, и сказал ему приезд Скандербегов на вотчину ево за отпущением Амуратовым.

Воевода, вычетчи грамоту Амуратову, и велел ехати Скандербегу к городу. А как Скандербег в город⁶⁸ приехал, воевода ему город и люди и со всем, что в городе, отдал.

Взявши Скандербег город Крою у воиводы олбанского[35] и послал по тех людей, которых оставил за городом. А как люди приехали к нему — побил с ними Скандербег всех турков, которые были в городех, кроме воиводы олбанского и тех, которые похотели к Скандербегу.

А как то уведали тутошние люди — болшие, и середние, и малые — и с великою радостию пошли к Скандербегу, радуясь тому, что его милостивый бог привел на вотчину иво, и государем иво учинили на княжестве Олбанском.

Скандербег, одержавши город Крою и околние места⁶⁹ и послал лутчих людей своих 2000, а велел им стояти на границах для приходу турских людей. А турков еще⁷⁰ велел выискивать и всех⁷¹ побивати.[36]

В то время приехали к Скандербегу ⁷² княжата христьянские,[37] многие околние люди⁷² и прославили его ж выизволителем отчины своей ⁷³ из неволи.⁷³ Скандербег учинил им ⁷⁴ речь широку теми словы:⁷⁴

«Есть вам ведомо, милые соседи и люди мои, коли отец мой, воюючись с тем неверным Амуратом, был изневолен от него. И для того, хотячи покою от него, дал дань ему и мене дал в закладе ему. И аз, будучи там, служил ему и он то ни во что ставил. Братью мою ядом смертным⁷⁵ поморил и мне хотел тож учинить, да бог укрыл мя. Вотчину мою посел, а вас всех ⁷⁶ заневолить хотел.⁷⁶ И яз то все у себя таил много лет, что не было часу моиво.

А нынеча, милая братия и соседи⁷⁷ и люди мои, возмем оружия своя и почнем держав своих доставати, призываючи бога в помочь себе. И бог поможет нам за наше терпение и правду перед ним».

Было то слово Скандербегово любо всем людем, и все рекли:

«Дай боже по твоему слову, Скандербеже, а ты буди правителю наш!».

И собрався⁷⁸ к тем городом, в которых еще турки сидели, и пришедчи, облегли город Петревль,[38] и они поддались Скандербегу. Оттоле шедши, Петральб и Стелю взял.[39] Тут пристал к Скаядербегу Моисей-жид и крестился[40] и много помочи учинил Скандербегу. Тот жид великой правитель был в турках.

На весне Скандербег пошел к Светограду.[41] И пришедчи, розослал людей в войну около города. Люди тутошние прибегли плачучи Скандербегу и говорячи:

«Не туркам ты чинишь убыток — нам убогим!». И он смиловался над ними.

Скандербег очищал землю свою около Мокрой горы, даж и до. границ болгарских, что было завладел Амурат после отца своиво. ⁷⁹ И поддавались ему. Еще к тому ж Скандербег Мокрею и много иных городов побрал у турков,[42] хотя⁸⁰ не были отца его.⁷⁹

И Амурат то уведал, что Калибаша⁸¹ побит от угров, и безмерно кручинился о том. И послал х королю угорскому, просячи миру с ним, а деспоту городы его ворочает. И положили мир на десять лет.[43] А больши того было ему досаднее, что ⁸² над ним⁸² Скандербег учинил. И для того умыслил все силы своя на Скандербега послать, да для того отложил, что зима зашла.

Скандербег уведал то, что Амурат на него готовитца со всеми силами своими, и учинил сейм в Лысом, городе венецком,⁸³[44] и на сейм съехались многая княжата и Панове околичные.[45] И Скандербег почал им говорить теми словы:

«Думаю яз, ⁸⁴ милые мои соседи и люди,⁸⁴ что вы держите в памяти своей, которым обычаем турки овладели много земель християнских,[46] что учинили греком, босном, сербом в Мисии, болгаром, венетом[47] и иным многим людем во Асии и в Европе. Потом уж и отцу моему. А все то не силою или каким иным воинским обычаем — толко обманом ⁸⁵ и словом⁸⁵ и иными неправдами. И того не дай боже, чтоб⁸⁶ и нам, ныне в той стороне ⁸⁷ будучим, которого⁸⁷ зла не понесть.

Еще к тому же, чаю, не тайно у вас, откол пошел род Амуратов. Аз то подлинно ведаю и скажу вам: ⁸⁸ толко от разбоя и от насилства почали.⁸⁸ И для того их и от места выгнали…

Исперва они были люди неславны ⁸⁹ и на великую силу могли быть отверстаны⁸⁹ от лесных мужиков[48].⁹⁰ И для того б нам против таких срамота не стоять, что ни мужеством, ни храбростию чужие земли заседали, толко за несчастия людского. А болше они там наезжали,⁹¹ где людей плохих⁹² слышали.

35

Взявши Скандербег город Крою у воиводы олбанского... Круя была освобождена 28 ноября 1443 г. Дата эта указана Барлетием. Она навсегда запечатлелась в памяти албанского народа; в этот же день в 1912 г. Албания окончательно сбросила турецкое иго и провозгласила свою независимость.

36

А турков еще велел выискивать и всех побивати. Такой приказ Скандербега следует считать не проявлением бессмысленной жестокости, а результатом стратегических соображений, основанных на стремлении выиграть время и подготовиться к предстоящему столкновению с турками. Скандербег был заинтересован в том, чтобы султан как можно позднее узнал о событиях в Албании.

37

приехали к Скандербегу княжата христьянские. Барлетий рассказывает, что к Скандербегу, стоявшему в Нижней Дибре, съехались многочисленные албанские князья. Общее число собравшихся вооруженных людей, по словам Барлетия, достигало 12000. Те из князей, которые по тем или иным соображениям не могли прибыть лично, прислали военные отряды и боевое вооружение. Так сделал, например, черногорский князь Стефан Черноевич, к имени которого приспособлена южнославянская повесть (о Скандербеге-Черноевиче).

38

пришедчи, облегли город Петревль... Петревлем в русской повести назван город Петрелла, находившийся в 25 км от Тираны, ближайшая, по словам Барлетия, крепость к Круе. Крепость эта маленькая, но совершенно неприступна из-за своего положения на вершине крутой горы. Албанское название этой крепости — Pertreila. Селение под таким названием было в двух часах езды (на юго-запад) от Тираны. Поход на Петреллу был предпринят через месяц после возвращения Скандербега в Крую. Несмотря на непогоду и на то, что в крепости стоял сильный турецкий гарнизон, Скандербег без труда овладел городом, подробности взятия которого опущены у Бельского и в русской повести, но имеются у Барлетия.

39

шедши, Петральб и Стелю взял. Петральб — крепость Петральба, находившаяся возле современного селения Гури-и-Барде, в долине реки Мати. У подножья горы, на которой возвышается крепость, протекает река, затрудняя доступ к Петральбе. Стель — крепость и город Стелузий, расположенный, по словам Барлетия, тоже в долине Мати, в 50 милях от Круи. Точное местонахождение Стелузия не установлено. Ястребов предполагает, что он находился в области Мати, недалеко от города Селит, к юго-востоку от Круи, где имеются развалины какого-то древнего укрепления. С юга и востока это место неприступно, так как с обеих сторон в пропастях текут глубокие и быстрые горные речки.

40

пристал к Скандербегу Моисей-жид и крестися... Речь идет об одном из лучших полководцев Скандербега Моисе Големе Комнене, племяннике князя Георгия Арианити. По своему происхождению Моис Голем принадлежал к одному из самых знатных княжеских родов Албании — Арианити Комненов. Как вассал турецкого султана Моис Голем владел одним из пограничных районов Дибры, поэтому его также называли Моисом Диброй. Имя его ввело, вероятно, в заблуждение авторов славянской версии биографии Скандербега, которые сочли его евреем. В южнославянской повести и у Бельского он назван «крещеным евреем»; далее в этих источниках, следовавших за Барлетием, идет речь о массовом крещении всех мусульман, перешедших на сторону Скандербега. В русской повести нет упоминания об этом событии, однако мотив крещения сохраняется, но крестится лишь один Моис, который с этих пор и становится лучшим другом и союзником Скандербега.

41

Скандербег пошел к Светограду... Крепость Светиград была последним оплотом турок в Верхней Дибре. Барлетий сравнивает Светиград с орлиным гнездом, примостившимся на вершине крутой скалы и подробно рассказывает историю его осады и взятия. В славянских повестях, особенно в русской, рассказ этот в значительной степени сокращен. По мнению Гана, крепость Светиград находилась неподалеку от населенного пункта Требиште. С Ганом и поддерживающим его Писко спорит Ястребов, который предполагает, что Светиград находился в области Фани на горе Малишентито («малишентит» означает по-албански «гора святого»), где сохранились развалины древней крепости с разрушенным и заваленным камнями колодцем. Албанским ученым, работающим ныне над разрешением этого вопроса, немалую помощь оказывают представители самых разнообразных слоев населения, ревностно изучающие славное прошлое своей родины. Так, например, уже тридцать лет занимается этой темой Вахид Коромаку, школьный учитель из Стеблева. Вообще вопрос о маршруте походов и карте сражений Скандербега и в настоящее время нельзя считать полностью решенным.

42

Скандербег Мокрею и много иных городов побрал у турков... Мокреей или Мокрой называлась область к северо-востоку от Круи, чрезвычайно важная в стратегическом отношении, так как она лежала на пути к Светиграду, откуда шли турки. Все источники биографии Скандербега, в том числе и русская повесть, отмечают, что Скандербег освободил от турок не только свои наследственные земли, но и ряд других, вплоть до пограничных с Болгарией, включая сюда и Мокрею.

43

И положили мир на десять лет. После сражения при Нише, во время которого Скандербег вернулся в Албанию, польско-венгерские войска нанесли ряд новых поражений туркам; последние, признав себя побежденными, предложили заключить мир.

В южнославянской повести говорится, что турки были разбиты Янкулом (так сербские рукописи того времени называют Яноша Гуниади — знаменитого венгерского полководца, уроженца Трансильвании). В июне 1445 г. в венгерском городе Сегедине был подписан мир сроком на десять лет, по которому Турция возвращала Бранковичу его земли, обязывалась отпустить всех пленных и выплатить значительную контрибуцию. В южнославянской повести подробно перечисляются сербские города, возвращенные турками Бранковичу. Бельский говорит лишь о возвращении сербскому деспоту его страны.

44

учинил сейм в Лысом, городе венецком... Лысым, Лисием в русской повести назван албанский город Леш, расположенный на берегу реки Дрина, при ее впадении в Адриатическое море. Город был основан еще в IV в. до н. э. С 1393 г. Леш находился в руках Венецианской республики. Бельский называет город и крепость «Лышим» и поясняет, что это был венецианский город в Иллирике, т. е. в северной Албании. Скандербег прекрасно понимал бесплодность дальнейшей борьбы с турками в существующих условиях полной раздробленности страны и непрерывной междоусобной борьбы албанских феодалов. Поэтому он поспешил заключить военный союз с ними и с этой целью 2 марта 1444 г. созвал в Леше общий съезд (дата съезда приводится только у Антиварино). Выбор Леша как места для съезда албанских князей не был случайным: Скандербег мог созвать князей только на нейтральной территории, так как в ином случае неизбежно возникли бы местнические споры и съезд оказался бы сорванным.

45

на сейм съехались многия княжата и Панове околичные. Все источники русской повести перечисляют князей, приехавших в Леш по приглашению Скандербега. Среди собравшихся были братья Павел и Николай Дукадьины, Лек Захария из Даньо, Петр Спани со своими сыновьями, Лек Душмани из Пулати, племянник Скандербега Георгий Стреши Балша (Антиварино называет его Паоло), Георгий Арианити Комнен, Андрей и Тануш Топия, Федор Музаки из Белграда (совр. — Берат) и черногорский князь Стефан Черноевич с тремя сыновьями. В роли гостей на съезде присутствовали венецианские наместники Шкодера и Леша, которым было поручено наблюдать за всем происходящим и доносить в Венецию.

46

которым обычаем турки овладели много земель християнских... Образование и становление Османского государства происходило в конце XIII — начале XIV в., когда окончательно ослабевшая держава турок-сельджуков лишь номинально возглавляла многочисленные турецкие княжества, входившие в ее состав. Из этих княжеств, наибольшей самостоятельностью пользовалось одно — расположенное в самой отдаленной части северо-запада Анатолии (Малой Азии). Это княжестве особенно усилилось в годы правления полулегендарного хана Османа и его сына Орхана. По имени первого из них турки этого племени были названы османами. Даже ранние турецкие хроники не могут скрыть всевозможных уловок и интриг, с помощью которых утверждали свою власть первые османские правители, добиваясь сначала своей независимости в междоусобной борьбе, а затем в столкновениях с агонизирующей Византией и другими соседними странами. В XV в. могущественная Османская империя уже господствовала на Востоке и угрожала Западу. «Государство османов было единственной подлинной военной державой средневековья». Биографы Скандербега, излагая содержание речи, произнесенной им на съезде, показывают свою хорошую осведомленность в истории Турции, а составитель русской повести — вдумчивое, критическое отношение к своим источникам. Так, он сокращает и несколько видоизменяет эту речь сравнительно с Бельским (последний следует за Барлетием), но все антитурецкие выпады, не только сохраняет, а и значительно усиливает, одновременно уменьшая религиозно-полемический элемент, играющий большую роль у Антиварино, Барлетия и Бельского, которые стремились изобразить Скандербега прежде всего защитником «христианской веры» против «неверных».

47

учинили греком, босном, сербом в Мисии, болгаром, венетом... В числе народов, наиболее пострадавших от турок, Барлетий называет лишь греков и сербов («мисийцев»), Бельский, авторы южнославянской и русской повестей добавляют к ним боснийцев и болгар, а также «венетов», т. е. венецианцев.

48

Исперва они были люди неславны и на великую силу могли быть отверстаны от лесных мужиков. Неясно, кто подразумевается под «лесными мужиками», с которыми Скандербег сравнивает первых османских правителей. Однако во всех источниках указывается низкое или совсем неизвестное происхождение османских султанов. В этом нашла свое отражение та полемика, которая велась вокруг вопроса о происхождении турецких османских султанов между турецкими хронистами или туркофильствующими византийскими историками типа Лаоника Халкокондила и Критовула, с одной стороны, и западноевропейскими и славянскими хронистами XV в., с другой. Первые стремились всеми силами доказать знатность происхождения родоначальников Османской династии и создавали всевозможные легенды о подвигах мифического Эртогрула, которого они называли отцом Османа, награждая его титулом шаха и возводя его род к самому праотцу Ною. Их противники, ближе придерживаясь истины, в свою очередь изображали предков полулегендарного Османа дикими кочевниками — разбойниками и пастухами, прибывшими с далекого востока и превосходившими своих соплеменников лишь ловкостью, хитростью и коварством.