Государь-инок Го-Сиракава изволил сказать Синдзэю:
— Нобуёри добивается должности дайсё, старшего военачальника государевой охраны. Что ты об этом думаешь? Происходит он не из такого уж высокого рода, но и в их роду, вроде бы, иногда эту должность исполняли.
Подумал Синдзэй: «Всё, приходит конец этому миру!», и сказал:
— Если станет Нобуёри дайсё, тогда кто угодно решит, будто может добиваться этой должности. Государю надобно заботиться о правильном назначении чиновников. Если ошибиться в присвоении рангов и назначениях, верхние не будут вас слушать, а нижние возропщут, и поднимется смута. Таких примеров было немало и в Китае, и у нас. Поэтому, когда государь-инок Сиракава задумал даровать должность дайсё дайнагону Акомару Мунэмити, светлый государь годов Кандзи[20] этого не позволил. И когда прежний государь Тоба[21] говорил, что назначит дайнагоном покойного Фудзивара-но Накамикадо Иэнари, что занимал тогда пост тюнагона, то вся знать увещевала его, говоря: «В его роду эту должность не исполняют уже давным-давно! Даже то, что он дослужился до тюнагона — и то нарушение!», — и ему пришлось оставить всё как было. Государь, желая утешить Иэнари, адресовал новогоднее поздравление «Господину вновь назначенному дайнагону Накамикадо», а тот, говорят, прочитав это, проливал старческие слёзы со словами: «Такое поздравление дороже, чем если бы меня и вправду назначили министром или дайсё! Как милостив ко мне государь!» В прежние времена знать увещевала государя, дабы не вносил он путаницу в назначения, даже когда речь шла о должности дайнагона. Что уж и говорить о должности дайсё — военачальника личной охраны государя! Даже среди высшей знати бывало, что дослуживались до министра, но не удостаивались должности дайсё. Потомки регентов и канцлеров, люди выдающихся талантов считают эту должность венцом карьеры! Если такой человек, как Нобуёри, осквернит собой должность дайсё, то безмерно возгордится, затеет смуту, и Небо его уничтожит — неужели вы не будете сожалеть, если так повернётся дело?
Так уговаривал государя Синдзэй, однако тот ничем не показал, что изменил решение. В конце концов Синдзэй нарисовал картину, на которой изобразил занёсшегося танского Ань Лушаня, и поверг к стопам государя, однако и после этого не было заметно, что тот с ним согласен.
Нобуёри прослышал, что Синдзэй так уговаривает государя-инока, перестал появляться на службе и отпра- вился за советом к жившему в Фусими тюнагону Минамото-но Моронака, остался у него и принялся учиться стрельбе из лука на скаку, упражнять тело и обучаться воинскому искусству. А делал он это всё для того, чтобы уничтожить Синдзэя.
2 | О ТОМ, КАК НОБУЁРИ ЗАДУМАЛ УНИЧТОЖИТЬ СИНДЗЭЯ
Нобуёри женил своего сына Нобутику на дочери Тайра-но Киёмори, дабы сблизиться с Киёмори и силами дома Тайра осуществить свои замыслы. Однако думалось ему: «Киёмори стал помощником правителя Дадзайфу[22], больших провинций у него в управлении много, вся семья осыпана государевыми милостями, и никакой обиды они не таят. Вряд ли они меня поддержат. Зато Левый конюший Минамото-но Ёситомо ещё с годов Хогэн в гораздо меньшем почёте, чем Тайра, и наверняка есть у него причины для недовольства!» — подумав так, сблизился он с Ёситомо и всячески улещал. Призывал он его, бывало, и говорил: «Я, Нобуёри, у государя в милости. Так что проси чего хочешь — земли в управление, или поместья, или продвижения по службе — государь ни в чём мне не откажет!», — и отвечал Ёситомо: «Раз вы так милостивы ко мне, сослужу я любую службу, что ни прикажете!» Сговорился Нобуёри и с новым дайнагоном Цунэмунэ. Стакнулся и с третьим сыном тюнагона Накамикадо Иэнари, тюдзё Этиго-но Наритикой, любимцем Го-Сиракавы, и с бывшим охранником малолетнего государя, главой Сыскного ведомства Корэкатой. Этот Корэката был дядей Нобуёри с материнской стороны, а кроме того, Нобуёри ещё и женил своего младшего брата на дочери Корэкаты. Выжидал Нобуёри удобного случая, и вот, в четвёртый день двенадцатой луны первого года Хэйдзи помощник правителя Дадзайфу Тайра-но Киёмори отправился по обету в паломничество в Кумано[23], взяв с собой своего старшего сына, младшего военачальника Левой стражи Сигэмори.
Пользуясь таким случаем, Нобуёри пригласил Ёситомо и сказал ему:
— Этот Синдзэй, только потому, что он муж государевой кормилицы Ки-но Нии, вершит большие и малые дела Поднебесной, как ему вздумается. Детей своих он устраивает на любые должности, и при этом, втираясь в доверие к государю, наговаривает на меня. Если позволить ему продолжать так и дальше, он развалит страну, поднимет смуту в мире и станет источником великих бедствий. Даже если государь в этом с нами согласится, без удобного случая никто ничего поделать не сможет. Так что нужно нам с вами, господин, всё хорошенько обдумать.
Так уговаривал он Ёситомо, и тот отвечал:
— Я, Ёситомо, потомок сына Шестого принца[24] в седьмом поколении. С помощью искусства лука и стрел усмиряли мы смутьянов, передавали воинские умения от отца к сыну и сокрушали войска государевых врагов. Однако же в смуту прошедших годов Хогэн весь род наш был объявлен врагами государя и истреблён. Я, Ёситомо, сберёг свою жизнь только для того, чтобы исполнить мой тайный умысел касательно Киёмори. Вам, наверное, это было и ранее известно, и ничего удивительного в том нет. Давнее моё желание — сделать как вы приказываете и возродить дом Минамото, если не случится непредвиденного и будет сопутствовать нам случай!
Так он сказал, и Нобуёри несказанно обрадовался, тут же извлёк грозного вида меч и преподнёс его Ёситомо со словами: «Примите это в знак успеха нашего дела!» Ёситомо принял меч и собирался отбыть, да заметил стоящих рядом белого и вороного коней под сёдлами с зеркальной отделкой. Было темно, но разглядев их в свете факелов, Ёситомо сказал:
— Для того чтоб выйти на битву, лучших коней не сыскать! Имея таких драконов-коней, легко разобьёшь любое войско, какое бы оно ни было! Извольте ещё поговорить об этом деле с судьёй земли Сува Суэдзанэ, правителем Идзумо Мицуясу, правителем Ига Мицумото и начальником Ведомства Церемоний из земли Садо Сигэнари!
Так сказав, отбыл Ёситомо. Вернулся он в свою усадьбу, и в тот же день к нему привезли пятьдесят доспехов — верно, загодя готовил их Нобуёри для такого дня.
3 | О ТОМ, КАК МЯТЕЖНИКИ НАПАЛИ НА ДВОРЕЦ НА ТРЕТЬЕМ ПРОСПЕКТЕ, А ТАКЖЕ О ТОМ, КАК ОНИ СОЖГЛИ УСАДЬБУ СИНДЗЭЯ
Выждав удобного момента, вечером девятого дня той же луны, в час Быка[25], Нобуёри и Ёситомо с войском в пять сотен воинов подобрались ко дворцу на Третьем проспекте[26] и окружили его с четырёх сторон. Нобуёри верхом на коне вломился в южный двор и громко прокричал:
— В последние годы был я обласкан милостями государя более прочих, и вот слышал я, что грозит мне кара из-за наветов Синдзэя! Нижайше прошу проследовать с нами в Восточные земли, чтобы спасти мою ничтожную жизнь!
Тут государь-инок в немалом изумлении сказал: «В самом деле? Кто же это хочет твоей смерти, Нобуёри?» — но и того договорить не успел, как воины, подкатив повозку, принялись его непочтительно поторапливать: «Извольте поскорее садиться!», и стали раздаваться крики: «Скорее поджигайте дворец!»
Государь сел в повозку. В то время во дворце изволила пребывать его младшая сестра, принцесса Сёсаймонъин[27], и её усадили туда же. Нобуёри, Ёситомо, Мицуясу, Мицумото, Сигэнари и Суэдзанэ окружили эту повозку справа и слева, спереди и сзади, и так въехали в императорскую канцелярию. Бывший с ними Сигэнари во время смуты годов Хогэн точно так же препровождал государя Сануки в келью управляющего канцелярии храмовых дел в храме Ниннадзи и стоял там на страже, а в конце концов и сопровождал государя на пути в ссылку в землю Сануки до самой земли Тоба. «Какая же карма причиной тому, что вот стережёт он уже второго государя?» — говорили мудрые люди.
22
16 Дадзайфу — ведомство, занимавшееся делами управления островами Кюсю, Ики и Цусима, а также делами внешней политики.
23
17 Кумано — комплекс синтоистских храмов в земле Кии (современная префектура Вакаяма), где изначально почитались три японских божества — Кэцуми-мико (согласно одной из версий, под этим именем почитался Сусаноо), Мусуби и Хаятама. В эпоху Хэйан, с распространением учения
24
18 Т. е. внука императора Сэйва (годы правления 858–876) Минамото-но Цунэмото, которому было пожаловано фамильное имя Минамото.
25
19 Примерно с часа до трёх пополуночи девятого дня двенадцатой луны первого года Хэйдзи (1159).
27
21 Вторая дочь императора Тоба; в тексте ошибочно названа «младшей сестрой», в действительности была на год старше императора Го-Сиракава.