Выбрать главу

О конкретной социальной обстановке, в которой создавались легенды, сказать что-либо определенное очень трудно. Ведь события, отраженные в легендах первой группы, отделены от времени записи по крайней мере четырьмя столетиями — от Тева́рама[12] до Перия-пураны. А Тирувашагам отделяют от Тирувилеядал-пураны 600 лет, стихи же эпохи санги были созданы за 800 лет до Тирувилеядал-пураны. Это слишком большие отрезки времени, чтобы можно было говорить о конкретной социальной обстановке, отраженной в этих произведениях. Однако молено с уверенностью сказать, что тамильский бхакти явился идеологической реакцией на брахманизм, связанный со становлением классового общества в Южной Индии. (На севере Индии бхакти явился выражением борьбы с феодализмом в XIV–XVII вв.)

В легендах первой группы бросается в глаза одна черта, составляющая яркий контраст с санскритской легендарно-сказочной литературой. Это — явное подчеркивание положительной роли брахманов; кшатрии же изображены, как правило, в самом непривлекательном свете. Даже в легендах второй группы, где в силу их буддийско-джайнской идейной направленности вар-новые и кастовые различия, казалось бы, не должны выступать особенно ярко, едва ли не все упоминаемые цари обрисованы крайне отрицательно, а брахманы даны в исключительно выгодном освещении. Между тем в стихах эпохи санги, стоящих по времени гораздо ближе к эпическим поэмам, главная роль безусловно принадлежит кшатриям — царям и мелким властителям, а брахманы там упоминаются гораздо реже.

Все перечисленные нами легенды построены так или иначе на религиозных сюжетах. Советскому читателю, впервые знакомящемуся с древней литературой Южной Индии, такая их особенность покажется странной и непривычной. Но она вполне объясняется специфическими условиями, в которых возникали и передавались из поколения в поколение повести и сказания, представленные в этой книге. В силу особенностей развития раннефеодального общества в Южной Индии, в силу известной стабильности социальной структуры и консервативности форм духовной жизни религия там явилась одной из основных форм общественного сознания и вместе с тем одной из основных сфер, в которых проявлялось художественное творчество.

Но религиозная форма сюжетов волшебных южноиндийских легенд ни в коем случае не должна закрывать от читателя их богатого, разнообразного и далеко не исчерпывающегося религией содержания. Тамильские легенды интересны своей исключительной самобытностью и оригинальностью сюжетов, переносящих читателя В мир образов и представлений, весьма отличных не только от известных нам сказок и легенд Ближнего и Дальнего Востока, но и от традиционной индийской мифологии и эпоса. В этих легендах, и по сю пору живущих в устной и песенной традиции юга, под одеждой экзотического индуизма скрываются высокие этические идеалы справедливости и духовной свободы, все то, что делает эти легенды непреходящей культурной ценностью.

Вместе с тем знакомство с тамильским легендарным материалом имеет и немалый познавательный интерес. Легенды являются До сих пор едва ли не единственным источником, из которого мы черпаем сведения об общественной жизни, мировоззрении, быте и нравах Южной Индии той далекой от нас эпохи.

Говоря о тамильских легендах, не следует забывать и о том, что они представляют огромную ценность как произведения художественного творчества. За всей пестротой и разнообразием волшебных образов и сверхъестественных ситуаций ясно проступает исключительное богатство и оригинальность художественного мировосприятия тамильских авторов, их необычайно тонкое понимание сюжета, умение отвлечься от второстепенного в описании героев, зоркость в отборе характеров, ситуаций и бытовых деталей.

вернуться

12

Теварам — общее название первых шести книг комплекса «Двенадцать священных сборников».