Раздались отдаленные раскаты грома.
Должно быть, это разбудило ее, или же то, что он раздевал ее, потому что она положила руки ему на плечи, когда он раздвинул ее ноги и вошел в нее, чувствуя рубцы на внутренней стороне бедер, когда она сжала его внутри себя и мягко покачивалась под ним.
Это не было похоже на то, что было раньше.
Она никогда еще не была так отзывчива к нему, прижимаясь к нему, пока гремел гром, и он видел вспышки молний под закрытыми веками своих глаз, а затем открыл их, чтобы увидеть ее, увидеть это внезапное явление, которое впивалось в него когтями, царапая ногтями его спину и плечи, это удивительное явление, как его рабыня любви во всех отношениях теперь погрузилась в безлунную черноту и которая рвала, кусала и стонала, словно подбрасываемая свирепым ветром, и которая вдруг оказалась повсюду сразу, ее пальцы были тысячей шипов, ее тело — миллиардом лепестков, опадающих вместе, а он сам — автор этого разрушения, этого буйного цветения.
Молния сверкнула дважды.
Он услышал, как кольца упали с кровати и покатились по полу, как раскрылись, расцвели ее широкие мягкие соски, почувствовал запах суглинка и свежевспаханной земли, когда прядь шиповника дважды обернулась вокруг его шеи. Он чувствовал, как ее пизда, как терновый венец, крепко сжимает его и разрывает, ощущал, как внезапно пульсирует и выстреливает глубоко внутри нее кровь и сперма, как по нему ползут побеги, глубоко вонзая свои шипы, как он истекает кровью, вены, артерии прокалываются и разрываются, когда он смотрел вниз на тело, которое больше не было ее телом, а запутанным садом диких кроваво-красных роз, которые он сделал для нее, расцветающих и извергающихся из истерзанной плоти.
Она была его землей, его почвой. Он снова и снова бросал в нее свое семя.
И ползучие растения росли, питаясь.
Перевод: Гена Крокодилов
Коробка с монетами
Посвящается Морту Левину
Потерпите.
Мне нужно рассказать одну историю, но сначала потерпите. Это займет всего минуту.
Вот тезис.
Именно от таинственного мы совершаем скачок к благодати или к злу.
И только оттуда.
Немного знаний, а это все, что у нас есть, — опасная вещь.
Несколько лет назад мы с женой ужинали с друзьями в открытом кафе на Коламбус-авеню и, как это иногда случается, даже когда этого не особенно хочется, разговор зашел о религии, организованной и не очень, и я вспомнил историю об эскимосе и миссионере.
Эскимос спрашивает миссионера:
— Если бы я вообще ничего не знал о вашем Боге и о грехе, попал бы я в ад?
И миссионер отвечает:
— Нет, конечно, нет.
— Тогда чего ради, — спрашивает эскимос, — ты рассказал мне об этом?
Моя жена рассмеялась. Мои друзья, впоследствии ставшие критиками в "New York Times Book Review", натянуто улыбнулись.
Но смысл этой истории, как мне кажется, не в том, что невинность — это благодать или даже добро. Эскимос — это не "благородный дикарь"[8]. А в том, что знание никогда не бывает полным, оно несет в себе сердцевину тайны, кажущейся непроницаемости — и вместе с этим опасную сложность света и тьмы, яркости и тени, в которую нужно проникнуть хотя бы в какой-то степени, чтобы различить обычные предметы на фоне нависшего неба или кишащей людьми земли и, чтобы не споткнуться, начать видеть.
Ну вот, я снова заговорил как фоторепортер. Извините.
К моменту нашего разговора на Коламбус-авеню я проработал в "ABC News" около пяти лет. Я фотографировал Суперкубок и "Рейнджерс", места преступлений и гала-концерты знаменитостей, наводнения в Айове и пожары в Калифорнии, предвыборные кампании мэров и президентов и другие стихийные бедствия. Мне нравилась эта работа как в детстве, когда я бродил с фотоаппаратом по глухим лесам штата Мэн, мне нравился мой фотоаппарат "Brownie". Мне нравилось наблюдение, острый глаз, мгновенная реакция, когда снимок либо получается, либо нет, мне нравились предметы в рамке и колышущиеся образы.
Моя жена, Лора, работала журналисткой в авиационной отрасли. Это означало, что мы почти никогда не бывали дома в одно и то же время. Мы всегда куда-нибудь улетали: Лора освещать съезд, или скандал, или слияние компаний, я отправлялся Бог знает куда, в поисках очередной сенсации. Это было главной причиной, по которой у нас не было детей. Я думаю, что это также было главной причиной, по которой мы были так счастливы, по крайней мере, поначалу. Как у молодоженов, у нас не было времени сомневаться друг в друге или подвергать сомнению решения друг друга, разбираться с мелкими личными обидами, которые могут разлучить двух людей, начинающих совместную жизнь. Время текло быстро, и наша задача заключалась в основном в том, чтобы держаться друг за друга в процессе.
8
Noble savage (благородный дикарь) — это литературный персонаж, который представляет собой концепцию чужака, "другого", который не был "испорчен" цивилизацией и поэтому символизирует врожденную доброту человека.