И рече им князь великый Дмитрей Иванович: «Братия и князи руския, гнездо есмя великого князя Владимера киевъскаго. Ни в обиди есмя были [43] по рожению [44][45] ни соколу[46] ни кречету, ни черному ворону, ни поганому Мамаю».
О, соловей, летьняа птица, что бы ты, соловей, выщекотал[47] [48] земли Литовской[49] дву братов Олгердовичев Ондрей да брат его Дмитрей Олгердовичев, да Дмитрей Волынскый. Те бо суть сынове храбрии, кречати в ратном времени, ведоми полководцы[50], под трубами и под шеломы возлелияны, [51] конецъ копия вскормлены [52] в Литовъской земли.
И молвяше Ондрей Олгердович брату своему Дмитрию:[53] «Сама есма [54] себе два брата, [55] сынове Олгордовы [56], а внукы есмя Едимантовы, [57] а правнуки есми Сколомендовы [58]. И зберем братью милую пановей удалый Литвы, храбрых удальцев, и сами сядем на борзыя своя комони, посмотрим быстрого Дону, [59] испиемь, брате, шеломомь своимь воды быстрого Дону[60], испытаем мечев своих литовъскых о шеломы татарскыя, сулиц немецъкых о [61] байданы бесерменьскыя».
И рече ему Дмитрей: «Брате Ондрей, не пощадим живота своего [62] за землю за Рускую и за веру крестьяньскую [63] и за обиду великого князя Дмитриа Ивановича. Уже бо, брате, стук стучить, гром гримит в камене граде Москве. [64] То ти, брате, не стук стучить, ни гром гремит[65], стучить силная рать великого князя, гремят удальцы рускыя золочеными доспехы, черлеными щиты. Седлай, брате Ондрей, свои борзый комони, а мои готовы, [66] напреди твоих оседлани [67]. Выедем [68], брате, на чистое поле, посмотрим своих полъков [69]».
Уже бо[70] возвеяша силнии ветри [71] с моря[72] на усть Дону и Непра, прилелеяша [73] великиа тучи [74] на Рускую землю, из них выступают кровавыя зори, и в них трепещуть синие[75] молнии. Быти стуку [76] и грому[77] велику на речьки Непрядве[78], меж Доном и Непром, пасти трупу человечью на поле Куликове, пролитися крове на речькы Непрядве.
Уже бо въскрипели телегы меж Доном и Непром, идут хинове в Руськую землю. И притекоша серые волцы от усть Дону и Непра, ставъши воють [79] на рецы на Мечи, хотят наступати на Рускую землю. То ти были [80] не серые волцы, но приидоша поганий татарове, проити [81] хотят воюючи, [82] взяти всю [83] Рускую землю [84].
Тогда гуси возгоготаша на речкы на Мечи, лебеди крилы въсплескаша [85]. [86] То ти[87] ни гуси возгоготаша, ни [88]лебеди крилы въсплескаша [89], но поганый Мамай на Рускую землю пришел, а вой [90] своя привел.
А уже беды их пасоша[91]: птицы[92] крилати под облакы летаютъ, ворони часто[93] грають, а галицы своею речью говорять, орлы восклегчють[94], а волци грозно воють[95], а лисицы на кости брешут. Руская земля, то ти есть как за Соломоном царем побывала [96].
А уже соколы и кречати[97], белозерския ястребы рвахуся от златых колодец ис каменнаго града Москвы, возлетеша под синии небеса, возгремеша золочеными колоколы на быстром Дону, [98] хотят ударити на многие стады гусиныя и на лебединыя, и богатыри руския удалцы хотят ударити на великия силы поганого царя Мамая [99]. Тогда княз великый въступи в златое стремя, взем свой меч в правую руку свою [100]. Солнце ему ясно на въстоцы сияет, [101]путь ему поведает [102], а Борис и Глеб молитву воздает за сродникы.
Что шумит, что гримит рано пред зарями? Князь Владимер Андреевич [103]полки [104]уставливает и пребирает и ведет к Дону великому. И молвяше брату своему: «Князь Дмитрей, не ослабляй, князь великый, татаром. [105]Уже бо [106]поганый поля наступают, отъимають отчину нашу».
100