Ребах (удивленно). Да. Как он выглядел?
Марианна. Я не могу тебе сказать, как он выглядел. Я его видела… Его…
Ребах (смеется). Да… и?
Марианна. Не смейся, Франц. Я не могу тебе больше ничего сказать. Но я его видела… О каком остатке ты кричал?
Ребах. Я бросил ему вниз деньги… (Запнулся.)
Марианна. Не все?
Ребах. Нет… И я хотел дать ему еще чек. Марианна (смеется). Чек?..
Ребах. Почему ты смеешься? Тебе я даю чеки?
Марианна. Да, мне… Прости… Разве ты можешь знать?.. (Смеется.) Ему — чек…
Ребах. Что же мне делать?
Марианна. Ждать, пока он снова придет.
Муж, около сорока пяти.
Жена, между тридцатью и сорока.
Священник.
Юлиус.
Судья.
Муж. Часто я просыпаюсь среди ночи и жду, что сейчас услышу перестук.
Стук в стенку: три раза, шесть, четыре, один.
Если стука нет, я вспоминаю ночь, когда впервые ничто не нарушило тишину. Это было в ту ночь, когда Юлиуса провели по коридору, чтобы расстрелять во дворе. Я слышал его крик, глухие удары в двери камер — наш последний ему привет.
Крик. Сперва тихие глухие, робкие, а потом нарастающие удары в железные двери, переходящие в грохот.
Юлиус умер без священника, не получив отпущения грехов, а он всей душой жаждал отпущения грехов. Я был его восприемником, когда он крестился в тюремной душевой. Я прикрывал спиной священника, а Юлиус прятался за широкой спиной взломщика, пока священник торопливо произносил положенные слова.
Священник. Я крещу тебя во имя отца и сына и святого духа…
Муж. Юлиус сидел в соседней камере, справа от меня, а священник — в камере слева, и я должен был передавать то, что выстукивал Юлиус, священнику, и то, что выстукивал священник, Юлиусу. Вопрос Юлиуса — ответ священника, вопрос священника — ответ Юлиуса. Это были те самые вопросы и те самые ответы, которые я снова слышал сегодня днем, когда мои дети готовились к первому причастию.
Слышен беспорядочный стук. Потом:
Священник. Отрекаешься ты от дьявола?
Стук.
Юлиус. Отрекаюсь.
Муж. Сначала это длилось по полчаса, затем целыми часами. Я уставал, засыпал и снова просыпался, если Юлиус или священник стучал уж очень сильно.
Кто-то барабанит кулаком за стеной, сперва громко, потом все тише.
Это лишь жена. Месит тесто. Песочное тесто для торта, который мы будем завтра есть. А это стены моей квартиры, мои шкафы. Слышите, я открываю и снова закрываю их.
Шаги.
Я иду в комнату напротив, где спят наши дети. Кто может устоять перед соблазном взглянуть на спящего ребенка? Вероятно, мне все это снится. Эта квартира не существует, и стены ее — только сон, а дети — только привиделись.
Стук из соседней комнаты.
Это стучит Юлиус или священник, а может, моя жена месит тесто? Завтра мы празднуем первое причастие нашего старшего, а Юлиус так и не дожил до первого причастия. Ночи напролет отдавался перестук в моих ушах.
Перестук. Быстро, медленно, потом снова быстро.
Стучал Юлиус, в ответ стучал священник — символ веры, Отче наш. В один из последних вечеров священник простучал: «Твои грехи отпускаются тебе…» Я передал это дальше. У меня были ободраны суставы пальцев; в санчасти их всегда смазывали мазью, одной и той же мазью от всех болячек.
Шаги. Маленькая пауза. Открывается дверь.
Это ванная. Вот лежит мыло, зубная паста, аккуратно, в ряд стоят стаканчики с зубными щетками, щеток четыре: синяя, красная, желтая и зеленая; зеленая — моя. Я дома. Тут на гвозде висит мой купальный халат, я сам вбил этот гвоздь пятнадцать лет назад. Тот же гвоздь, тот же купальный халат. Даже зеркало не пострадало в войну. А вон там — целлулоидная утка и корабль из сигарных коробок, который дети пускали в ванной. Сейчас в ванне охлаждается вино, которое мы завтра будем пить. Рано утром принесут мороженое. Не забыть бы открыть консервированные ананасы, — жена об этом просила, ведь за все то время, что мы женаты, она так и не научилась открывать консервные банки.
154
Впервые передана в эфир гамбургской студией «Норддойчер рундфунк» 11.06.1960 г. и пятью днями позже — кёльнской студией «Вестдойчер рундфунк» (16.06.1960 г.). Напечатана в альманахе «Радиопьесы» (1961) во франкфуртском издательстве «С. Фишер». На русском языке впервые опубликована в сборнике: Бёлль Г. Семь коротких историй. М., Искусство, 1968.