Нерисса
Что, господин мой?
Так решай сейчас же:
Ты или я.
Антей
Когда б имел я силу
Из сердца вырвать навсегда тебя,
Как ядовитую змею, и бросить
Под ноги римлянам!
Нерисса
(с отрывистым, злым смехом)
Раз ты не можешь,
Так должен покориться. И, пожалуй,
Потом меня благодарить ты будешь.
От слова своего не отступлюсь я,-
Не ты, так я добыть сумею славу,
Сегодня же. Достаточно ждала я.
Антей
(после тяжелого молчания)
Так я пойду. Приятнее мне будет
Там, среди римлян, чем с тобою здесь.
Нерисса
Иди. Но прежде надо с головы
Снять ветки – неужели так пойдешь ты?
Антей прикасается к голове, снимает лавры, с проникновенной тоской смотрит на них и молча кладет туда, где стояла Эвфрозина, когда надевала на него венок.
Голос Эвфрозины
(раздается из глубины дома)
Нерисса! Где Антей? Пора обедать!
Уже большая оргия готова!
Антей мгновенно бросается к калитке.
Нерисса
(догоняя его)
Куда же ты? Переодеться надо!
Антей
Пусти меня! Нас ищет Эвфрозина,
А я не смею ей взглянуть в глаза.
(Выбегает за калитку.)
Эвфрозина
(выходит из дверей)
А где ж Антей?
Нерисса
На оргию пошел.
Он приглашен сегодня к Меценату.
Эвфрозина
Ты шутишь очень странно.
Нерисса
Не шучу я.
Вот там венок домашний вялых лавров,-
Сегодня он нам свежий принесет,
Приняв от знатоков…
(Гордо подняв голову, уходит в дом.)
Эвфрозина
(хватаясь за голову)
Так это правда?!
В доме Мецената, потомка того знаменитого Мецената, который жил при Августе.
Большая, пышно убранная для оргии комната, разделенная аркой на две неравные части: в первой, меньшей (на переднем плане), поставлен триклиниум для хозяина дома – Мецената и двух самых почетных гостей – Прокуратора и Префекта, и устроен невысокий помост, застланный коврами, для выступления певцов, мимов и прочих артистов; в другой, большей (на заднем плане), много столов то с ложами вокруг – на греческий лад, то с табуретами – на римский, там сидят и возлежат гости разного положения и возраста, греки и римляне. Пир еще только начался и идет как-то вяло, видно, что гости еще мало знакомы между собой и чувствуют себя неловко перед взорами знатного триклиния, расположенного в основной части комнаты. На помосте хор панегиристов, среди них Xилон заканчивает пение.
Хор панегиристов
(поет)
Свет лишь от света
Вечно родится,
Так и пресветлый
Род Мецената
Светит лучами,
Переливаясь
Блеском своим!
Когда хор закончил петь, Меценат слегка кивнул головой корифею и сделал рукой жест, не то приказывающий, не то пригласительный, чтобы хористы заняли места на пире в задней части комнаты. Хор размещается за самыми дальними столами, в глубине. Рабы разносят напитки и яства, рабыни раздают цветы.
Меценат
(движением пальца зовет раба-домоправителя)
Пускай попрыгают немного мимы,
Потом давай «бескостных» египтянок,
Что будут делать фокусы с мечами,
Но чтобы это все недолго длилось:
Минуту-две даю для выступленья,
И чтоб никто не смел являться дважды.
(Прокуратору и Префекту.)
Подумайте, и эти обезьяны
Неравнодушны к славе: им похлопай -
И трудно их потом согнать с помоста.
Тем временем домоправитель вышел с поклоном, и на помосте стали появляться мимы, разыгрывая коротенькие фарсы без слов, акробатки-египтянки с мечами, жонглеры и жонглерки с пестрыми мечами и т. п. Гости награждают их хлопками, иногда бросают им цветы и лакомства. Мало обращая внимания на все это, Меценат и двое его почетных гостей беседуют между собой. Меценат чуть приглушенным голосом, Префект мерно, однотонно и несколько небрежно. Прокуратор громко и непринужденно.
Меценат
Вся эта оргия, признаться должен,
Слегка напоминает царство теней
Перед Плутоновым триумвиратом.
Вы не поверите, как я стараюсь,
Чтоб одолеть немного эту дикость
И недоверчивость, чтобы сплотить
В одну семью две части населенья
Коринфского – и эллинов и римлян.
Префект
Мой друг, и так ты многого добился:
Завел прекрасный хор панегиристов,
Такой и в Риме не всегда услышишь.
Меценат
(махнув рукой)
Э, что это за хор!… Сказать по правде,
Такой поэзии на кухне место,
Объедки для нее – милей награда,
Чем лавры… Я прошу у вас прощенья,
Что жалким зрелищем вас угощаю.
(Еще тише.)
Пригодно это все лишь для толпы,-
Но я в дальнейшем постараюсь дать вам
Иное нечто. Мне певца назвали
Чудесного. Не очень он прославлен,
Но грекам в том позор, а не ему.
Я покажу коринфянам, что нужен
Им римлянин, чтоб оценить искусство,
Иначе ни к чему искусство это.
Прокуратор
А скоро явится певец?
Меценат
Не знаю.
Я пригласил его, но был ответ
Мне не совсем понятен.
Прокуратор
Вот еще!
Их приглашать… ты просто б приказал!
Меценат
Приказывать никак тут не годится.
Антей не раб, а вольный гражданин.
Префект
Он римский гражданин?
Меценат
О нет, конечно,
Но все ж он рода честного. В Коринфе
Его семью глубоко уважают,
Когда-то из нее герои вышли.
Прокуратор
У этих греков все подряд герои!
Кто в ссоре бросит миску через стол
И в лоб соседу влепит – уже зовется Discobolos!…[64]
(Смеется.)
Такие ж их поэты:
Горация по-гречески испортит,
И вот уже в венке лауреата!
В Афинской академии ты купишь
Лауреатов пару за обол -
Один поэт, другой философ будет!
Но все ж разумней – не давать обола.