‹1888›
CONTRA SPEM SPERO![47]
Прочь, осенние думы седые!
Нынче время весны золотой.
Неужели года молодые
Беспросветной пройдут чередой?
Нет, я петь и в слезах не устану,
Улыбнусь и в ненастную ночь.
Без надежды надеяться стану,
Жить хочу! Прочь, печальные, прочь!
Я цветы на морозе посею,
В грустном поле, в убогом краю
Те цветы я горючей своею
И горячей слезой окроплю.
И тогда, может, снега не станет,
Ледяная растает броня,
И цветы зацветут, и настанет
День весны, озарит и меня.
На кремнистую гору крутую
Буду камень тяжелый нести,
Но, терпя даже муку такую,
Буду с песней веселой идти.
Непроглядной ночною порою
Не позволю глазам отдыхать,-
Я звезду за туманом и мглою
Путеводную буду искать.
В темноте и глухой и унылой
Не позволю я сердцу заснуть,
Хоть бы тяжко мне на сердце было,
Хоть бы смерть налегла мне на грудь.
Смерть наляжет на грудь тяжелее,
Свет суровая мгла заслонит.
Ну, а сердце забьется сильнее,-
Может, лютую смерть победит.
Да! И в горе я петь не забуду,
Улыбнусь и в ненастную ночь.
Без надежды надеяться буду,
Буду жить! Прочь, печальные, прочь!
‹2 мая 1890 г.›
МОЙ ПУТЬ
Я вышла в путь свой раннею весною
И робко песню тихую запела,
И кто встречался на пути со мною –
Тех сердцем я приветствовала смело:
Пути мы в одиночку не найдем,
Вернее путь, коль вместе мы пойдем!
Ох, долог этот путь и очень труден,
Трудней всего для тех, кто одинокий!
Но этот путь тяжелый не безлюден,
И не одна иду я в свет широкий.
Одной недолго сбиться мне с пути,
А вместе будет нам верней идти!
Иду вперед и песни я слагаю;
В них не ищите мудрых прорицаний -
Я громким голосом не обладаю!
Но если звуки слышу я рыданий,
Я молвлю: «Брат мой, плачу я с тобой!»,
С рыданьями сливаю голос мой.
От разделенных мук не так ведь больно…
Когда ж в дороге долгой мне придется
Напев услышать радостный и вольный –
Моя душа, как эхо, отзовется.
Тогда тоской, от всех ее тая,
Не отравлю свободной песни я.
Коль взор я поднимаю к небосводу,
Светил там новых не ищу, тоскуя;
Увидеть братство, равенство, свободу
Сквозь пелену тяжелых туч хочу я -
Те золотые три звезды, чей свет
Сияет людям много тысяч лет…
Когда кому-нибудь блеснут те звезды в очи
И он их встретит гимном вольным, шумным,-
Пусть мне ничто не светит в мраке ночи,-
Не назову певца того безумным,
Затем что ясный, светлый луч подчас
Дорожной пылью скрыт от наших глаз…
И тернии ли встречу я в пути,
Или цветок увижу я душистый,
Удастся ли до цели мне дойти,
Иль раньше оборвется путь тернистый,-
Хочу закончить путь – одно в мечтах,-
Как начинала: с песней на устах!
‹22 мая 1890 г.›
FA
Сонет
Фантазия! Ты чарами полна,
Ты сотворила мир в пустующем просторе,
Ты свет звезды зажгла в ночном дозоре
И мертвых будишь от немого сна.
Ты указала цель волне, бурлящей в море,
К тебе моя душа обращена:
Фантазия, ты мне сказать должна:
Как облегчить людское злое горе?
Как новый мир из старого воздвигнуть?
Как чувства равнодушному постигнуть?
Как мысль живую в спящий ум вдохнуть?
Как время, что упущено, вернуть?
Как в безнадежности поверить целям ясным?
Фантазия! Скажи, как в мире жить несчастным!
‹1890›
* * *
– A quoi penses tu?
– A l’avenir.
Когда я утомлюсь привычной жизнью,
Привычным горем, что вокруг я вижу,-
Тогда я мыслью улетаю в дали,
В стране мечты мои блуждают взоры.
Что ж вижу я в далеком этом мире?
Я будущее вижу, век грядущий.
Мне представляется: в кругу семейном
Старик своим внучатам в поученье
Правдивые рассказывает сказки
О том, что было некогда на свете.
Семья любовно деда окружила,
Тут сыновья, и дочери, и внуки;
Одни ему торжественно внимают,
Другие наяву о чем-то грезят,
А самый младший внук сел возле деда
И взора пылкого с него не сводит,
Следя за каждым словом и движеньем.
Дед произносит медленно и важно:
«Как счастливы, что родились вы, дети,
В спокойное и радостное время.
Внимаете вы, словно страшной сказке,
Рассказу моему о диком прошлом.
Да, дети, мир наш, вольный и счастливый,
Темницею казался прежним людям;
И впрямь был этот мир тогда тюрьмою:
Народ ходил в упряжке у народа,
В цепях свободное томилось слово.
Полчеловечества людьми не звали,
Кровавою войной шел брат на брата.
Войной – вам неизвестно это слово? -
Тогда братоубийство называли
Во имя правды, воли, веры, власти;
Кровопролитие звалось геройством;
Гражданским долгом звали равнодушье,
Патриотизмом – злобу к чужеземцам,
И набожностью – ярый фанатизм,
Там смерть голодная звалася нищетою,
Все, что награблено,- богатством звали,
Любовью к людям – барскую забаву;
Тьму без просвета звали простодушьем,
Ученостью – неверное блужданье,
Безудержное мщенье – правосудьем,
Насилье деспотическое – правом.
Надменным, чванным честь была и слава,
Обиженным, униженным – презренье.
Погиб бы, верно, род людской несчастный,
Когда б угасла маленькая искра
Любви и братства, что и в эту пору
В сердцах у некоторых пламенела.
Она не угасала, эта искра,
И возгорелась пламенем могучим,
И осветила темень черной ночи,-
Власть света воцарилась в нашем мире!…
Все это старые поведали мне люди,
Я ж сам не знал такого лихолетья».
Так говорил старик; и самый младший
Из всех внучат смотрел светло и ясно,
Уста улыбкой нежной трепетали,
Глаза горели жаждой идеала.
И дед заметил и спросил у внука:
«Куда, скажи, дитя мое, ты смотришь
И что в далеком видишь ты просторе?»
«Ты страшные рассказывал нам сказки,
И рад я, что не видел лихолетья;
Но я страну в просторе дальнем вижу
Горящую, как светоч идеала,
Как светоч вечной правды… Дед мой милый!
У нас на свете нет такого рая!
Ты спрашиваешь, что вдали я вижу?
Я будущее вижу, век грядущий!»
‹10 июля 1890 г.›
* * *
Повсюду плач и стон глубокий,
Несмелы возгласы, смутны
Судьбе напрасные упреки.
Печально лица склонены.
Над старым горем Украины
Горюем-гужим всякий час
И ждем, рыдая, той годины,
Когда спадут оковы с нас.
И растравляем раны снова,-
Зажить им слезы не дают.
Заржавеют от слез оковы,
Но все же сами не спадут!
Что пользы плакать в мире гнета?
Для нас возвратных нет путей.
Возьмемся лучше за работу,
Добьемся новых, светлых дней!