Лизоблюды, блин! Пусть попробуют денег за угощение не взять! Прокляну!
Под ехидненькие смешки отстраненного теловодителя остыл так же быстро, как вспыхнул. Факт задолизания следовало ожидать и заранее придумать, как на него реагировать. А я прикладной лингвистикой полдороги занимался — слушал, как говорят люди в этом столетии, вылавливал новые слова… Филолог, блин…
Аппетит пропал. Налил себе чаю из пузатого, до рези в глазах начищенного самовара. Вновь огорчился — на других станциях чайные церемонии обходились без дорогостоящих атрибутов. Уже и любимый напиток в горло не лез…
— Гм… хр-р… — Безсонов прочистил горло и осторожно начал важный для него разговор. — Задача у меня, Герман Густавович.
— Мм? — не слишком оптимистично получилось. На столе нашлось блюдце с неровно нарубленными желтоватыми кусками сахара. Так-то я чай не сладкий привык пить, но тут аж рот слюной наполнился, так захотелось. Вгоняют в растраты, сволочи. За все рассчитаюсь…
— Давеча на дороге… Последнего-то душегуба вы живым, что ли, застали?
Хотел Гинтара обвинить в убийстве? А вот фиг. Мне старик самому дорог. Как память.
— Допустим.
— Чую я, вы и вопросы варнаку задавали?
Ух ты! Вот тогда мне стало действительно интересно.
— Конечно.
Сотник непроизвольно дернул подбородком, словно хотел оглянуться — не подслушивает ли кто.
— У его превосходительства, генерал-губернатора Александра Осиповича Дюгамеля, есть знакомец один. Сослуживец по кавалерийскому полку…
Сибирский богатырь сделал паузу и взглянул прямо в глаза. Знакомая фигня. Все указывало на то, что он наконец переступил свой Рубикон. Выбрал свою стаю. Дальше должна была последовать информация, способная утвердить меня в том, что он — мой.
— Сам-то генерал-лейтенант быстро вверх пошел, а приятель евойный так на интендантских майорах и остановился. Да только не позабыл генерал майора… Как смог, пристроил…
Жаль, Господь не дал умения читать мысли. Терпения не хватало слушать эту «нет повести печальнее на свете»…
— У майора жена из местных. Из Бердского острожка.
Я кивнул. О Бердске раньше слышал. Там спутники для Роскосмоса делают.
— Родитель ее, Игнат Порфирьич Караваев, мукомольную мануфактуру и поныне в острожке содержит. Там место верхнее, ветреное…
Вон оно что, Михалыч! Наступало самое время, чтоб продемонстрировать казаку: его посыл понят и принят:
— Капитолий Игнатьевич Караваев ей старшим или младшим братом-то приходится?
— Младшим, Герман Густавович. Она, говорят, заместо мамки ему была…
— Лихо она. Из мельниковых детей — в майорши…
— В баронессы, ваше превосходительство.
Мне уже пора было догадаться. Сам же юморил, что в Томске не так много баронов. А барон, да еще майор, наверняка так и вовсе один. Тот, который полицмейстер.
— Вот и думаю я, что, случись какая неприятность с шурином евойным, сильно осерчать может майор. Глядишь, за перо возьмется али на телеграф побежит…
— In diesem riesigen Land alle Bewohner sind eine große Sippe[10], — глухо прорычал Гинтар. Значения разведданных он, конечно, не понимал, но угрозу для меня чувствовал.
— Здесь пока не так много людей живет, — ответил я слуге. И поспешил возобновить разговор с Безсоновым: — Опасный промысел шурин выбрал. По краю ходит. Всякое может случиться, может и сам случайно себя выдать да сбежать. А беглый — он и есть беглый. Долг властей беглеца отловить и в допросную привести. Верно говорю?
— Как водится, — кивнул Степаныч. Куда я клоню, он еще не понял, но пока все сказанное легко укладывалось у него в голове.
А я веселился в душе. Такой подарок! Сказочный, царский подарок. Сотник-то думал меня предостеречь от неприятностей, а вышло попросту подарить мне полицмейстера Томска с потрохами. И с приятельским отношением полномочного представителя… тьфу, генерал-губернатора.
— Вот найдется добрый человек, что из уважения к баронессе упредит братика ее. Скажет, мол, новый-то немчура до всего дознался. Душегубов на тракте повязал да железом каленым спрашивал. Те и сказали. Озлился начальник губернский — жуть как! А, Астафий Степанович? Может такое случиться?
— Да запросто, Герман Густавович, — поморщился гигант. — Нынче-то народец гнилой пошел. За серебряную монетку и не на то готовы.
— И кто именно нам в этом смог бы помочь?
М-дя-а-а-а. Каждому свое. Кому-то тайны мадридского двора — открытая книга, кому-то простейшая комбинация — темный лес. Зато Безсонов честный и верный. А еще — сильный и на лошади умеет ездить. И сабля у него есть…