Придется ли Ларрею снова оперировать при свисте пуль и разрывах снарядов? В 1803 году Англия возобновила конфликт, но у нее нет сухопутной армии, способной драться с теми, кто живет в казармах Булонского лагеря. Британия сильна на море и держит вблизи французских берегов мощную эскадру. Эти корабли мешают Наполеону совершить высадку на островах, захватить Лондон и свергнуть «олигархию».
Французским солдатам надоело однообразное существование и уже хочется вновь попробовать себя в жарком деле. «Я молодой, здоровый, крепкий, — напишет один солдат о своих мыслях и чувствах в преддверии марша, — считал, что невозможно желать ничего лучшего, чем бороться со всеми несправедливостями; а тут — поход; все заставляло меня смотреть на кампанию как на приятную прогулку, в которой если даже и потеряешь руки, ноги или голову, то, по крайней мере, развлечешься».
Мы можем не сомневаться в том, что у доктора Ларрея впереди много работы. Император готовится к броску через Ла-Манш, а его солдаты разделяют это стремление. Они создали для себя относительно комфортный быт и высадили деревца на улочках своего городка.
Войска были расположены уступами по берегу моря от Етапла до Остенде. Даву[118] стоял в Дёнкеркене, Ней[119] в Кале, Удино[120] в Сент-Омере, Мармон[121] на границах Голландии, а Сульт[122] командовал общим лагерем в Булони.
Сам император живет не в лучшем доме, а в специально выстроенной казарме. Он бывает здесь наездами, курсируя между Парижем и Булонью. И лучше всех знает, как воздействовать на умы храбрецов.
«Ларрей!» — выкрикнул адъютант императора.
Все увидели стройного и подтянутого человека в мундире, поднимавшегося по ступенькам. У него были длинные вьющиеся густые волосы темного цвета, ровный крупноватый нос, плотно сжатые тонкие губы и подбородок с ямочкой. Жесткий целеустремленный взгляд и густые брови придавали лицу впечатляющую выразительность.
Вновь забили барабаны, и действия слуг повторились. Император награждает нового кавалера ордена. И много лет спустя доктор Ларрей будет говорить об опьяняющей атмосфере булонской церемонии с дрожью в голосе.
Примерно то же самое было месяцем раньше, в День взятия Бастилии. Тогда церемония прошла под куполом дворца Инвалидов, после торжественной мессы и в присутствии императрицы Жозефины.
Кардинал дю Беллоа, архиепископ Парижский, и представители духовенства встретили императора, окруженного высшими сановниками, у дверей церкви. После завершения мессы зоолог Ласепед[123], великий канцлер ордена Почетного легиона, произнес торжественную речь.
Закончив говорить, Ласепед вызвал новых кавалеров первой степени, в числе которых был и кардинал Капрара. Император надел шляпу и посреди глубочайшего молчания твердым голосом произнес слова присяги кавалеров ордена.
— Клянетесь ли?
— Клянемся!!!
Были награждены ученые, маршалы, священники, дипломаты и государственные служащие.
Бывший секретарь Наполеона Бурьенн, описывая эту сцену, говорит, что восторг присутствовавших был неизъясним. Художник Дебре запечатлел потрясающее действо: высокий купол дворца, ровные ряды многочисленных зрителей, сидящий на троне император, наклонивший голову над пожилым кавалером, которого поддерживает статный гвардеец. Ликующие офицеры размахивают головными уборами:
— Да здравствует император!
Но то, что происходило на свежем воздухе, в прекрасный летний день, превзошло своей грандиозностью парижское награждение. Чтобы почувствовать дух наполеоновской империи, нужно проникнуться атмосферой булонской церемонии. Именно здесь мы найдем разгадку того, что эти солдаты пройдут тысячи лье по пыльным, грязным, заснеженным дорогам и приобретут славу, величие которой признают даже их злейшие враги.
Эпоха была военной, и 95% кавалеров ордена Почетного легиона являлись защитниками отечества. Но и в головах граждан, не носивших военную форму, поселились самые честолюбивые мечты. «Последний аптекарский ученик, работавший в лавке своего хозяина, был воодушевлен мыслью, что стоит только ему сделать великое открытие — и он получит крест Почетного легиона с графским титулом в придачу», — писал Стендаль.
Живо представляя булонскую церемонию, в которой проявилось трогательное единство революционной нации, мы поймем, почему даже после гибели в России Великой армии французы не бросят своего императора и вновь встанут под его знамена, помогая вождю и самоотверженным трудом, и патриотическими пожертвованиями.
118
119
120
121
122
123