Его связь с Алиной была длительной и завершилась браком, который стал стержнем его существования на всю оставшуюся жизнь, хотя она умерла на четыре года раньше его. В конце 1879 года Ренуар повстречал в кафе-молочной девушку; кафе «У Камиллы» находилось как раз напротив его дома, на улице Сен-Жорж, он часто там обедал, когда бывал в Париже. Это было довольно скромное заведение, в задней комнате стояло несколько столов для постоянных клиентов, которым подавали дежурные блюда: отварную телятину, баранье рагу, говядину, — десерта не было, правда, его можно было заменить кусочком сыра, выбранного из имевшегося в лавке. Вино приносили из соседнего бистро.
Алина часто бывала здесь с матерью. Им нравилась молочная, хозяйкой была их землячка, дородная уроженка Бургундии. Мать и дочь работали в ателье мод у подножия Монмартра, где одевались жившие в этом квартале коммерсанты и некоторые проститутки. Швеи неплохо зарабатывали. Госпожа Шариго была превосходной портнихой, хотя стала заниматься этим ремеслом довольно поздно. Ее муж, винодел из Эссуа, что неподалеку от Бар-сюр-Сена, как-то вечером, не сказав ни слова, вышел прогуляться. Больше его не видели. Измученный маниакальной чистоплотностью жены, заставлявшей его разуваться, перед тем как войти в комнаты с навощенным паркетом, он сбежал в Америку, поселился в Северной Дакоте, где обзавелся новой семьей. Ренуар, не любивший тещу, питал особую симпатию к этому незнакомцу, имевшему мужество сбежать от зануды жены.
Алина была очень аппетитной девицей, уже тогда несколько полноватой, очаровательной болтушкой со смазливой мордашкой, вздернутым носиком и прелестным ртом: настоящий ренуаровский типаж! Он смотрел на нее с обожанием; случалось, пригласив ее позировать, как рассказывает Жорж Ривьер, он откладывал кисти в сторону и просто смотрел — вместо того чтобы писать ее портрет. Свое поведение он объяснял следующим образом: «К чему мучиться?» То, что ему хотелось написать, уже существовало в реальности! Однако, увы, очень недолго. Алине было едва за тридцать, когда из милой толстушки она превратилась в жирную пулярку, отяжелевшую от материнства. К тому же она была большой лакомкой: сын сохранил несколько составленных ею рецептов вкуснейших блюд. Никогда Алине не удавалось устоять перед искушением поесть красной фасоли с жареным сальцем. В старости она совершенно заплыла жиром и едва могла двигаться.[80]
Но в эпоху написания «Завтрака гребцов» Алина была настоящим лакомым кусочком, и Ренуар находил ее восхитительной среди вергилиевских декораций берегов Сены, поэтому довольно часто брал с собой в ресторан «Фурнез». Она была подобна цветку среди зеленых лугов острова Шату. Она позировала ему. В промежутках между поцелуями он изображал ее то в центре «Завтрака гребцов», то в объятиях своего друга Поля Лота в «Деревенском танце». Потом он пригласил ее с матерью в свою мастерскую. Однажды, когда госпожа Шариго не без задней мысли оставила их наедине, произошло то, что должно было произойти.
Разница в возрасте заставила Ренуара призадуматься. Не желая поддаваться влечению, возможно, основанному лишь на чувственности, он решил дать себе время подумать, прежде чем идти в мэрию. Алина снова пошла работать в ателье, а Ренуар отправился в путешествие, сначала в Алжир, потом в Италию. Лишь по возвращении, в 1882 году, он решил жениться на Алине. Она встречала его на Лионском вокзале. С этого момента они больше не расставались.
Жизнь Ренуара коренным образом изменилась. Хотя Алина не делала ни малейших усилий, чтобы удержать его, Ренуар совсем перестал по вечерам выходить из дома, бывать в свете, посещать кафе. «Моя мать многое дала отцу, — писал Жан Ренуар, — душевный покой, детей, которых он мог писать, и хороший предлог оставаться дома». «Она помогала мне размышлять, — говорил Ренуар-старший, — она умела найти себе такое занятие, чтобы быть рядом со мной и при этом не мешать мне делать то, что я задумал».
Хочется вспомнить еще один отзыв о ней: Алина снискала милостивое отношение женоненавистника Дега. Заметив ее как-то на выставке среди огромного скопления дам, он сказал Ренуару: «Ваша жена выглядит как королева в обществе циркачек».
Ренуар всегда делил свою жизнь поровну между семьей и живописью. Часто они сливались воедино. Художник не только продолжал писать свою жену, но стал приглашать позировать нанятых ею служанок, чаще других — знаменитую Габриэлу; десятки раз Ренуар изображал ее на своих полотнах, говоря, что ее кожа «прекрасно впитывала свет». Эта девушка, одна из кузин Алины, тоже уроженка Эссуа, была приглашена в качестве няни для Жана, второго сына Ренуара.
80
Автор слишком безжалостен к мадам Ренуар, страдавшей диабетом и скрывавшей этот факт от своего мужа. (Прим. науч. ред.)