По мере того как монахи становились более многочисленными в пустыне, возникали странноприимные дома — специальные постройки, предназначенные для приема и размещения гостей, монахов или мирян. Они и сейчас существуют в монастырях Вади–Натрун[925]. С этого времени монахи могли уже смело запирать двери своих келий в определенные дни или даже в какие- -*/ то периоды года. Кто‑то принимал у себя посетителей только по субботам и воскресеньям[926], другие — не отворяли двери все время Великого поста[927]. Им не нужно было для этого вывешивать специальную табличку при входе в келью. Это и так все знали и, в целом, относились к таким ограничениям с пониманием.
Глава двенадцатая
ВЫХОДЫ ИЗ КЕЛЬИ И ПУТЕШЕСТВИЯ
Выходы из кельи
Постоянно подвизаясь в келье, анахорет все же имел причины или даже необходимость выходить из нее. Даже те редкие примеры монахов, которые никогда не выходили из кельи, только подтверждают то, что все другие время от времени ее покидали. Об авве Арсении известно, что он никогда просто так из кельи не выходил[928]. Если же он иногда и выходил оттуда, то вовсе не затем, чтобы подышать свежим воздухом где‑то поблизости. Как мы увидим, почти все монахи Нитрии, Келлий и Скита собирались вместе по субботам и воскресеньям, чтобы служить литургию. Помимо этих выходов в конце недели у отшельника было еще много вполне законных причин покинуть келью — либо на полчаса, либо на несколько дней, в зависимости от расстояния до того места, куда он хотел отправиться. Кстати, хвастаться тем, что ты никогда не покидаешь пустыню, считалось у монахов проявлением гордыни. Одному брату, который был искушаем таким образом, авва Пимен посоветовал выйти ночью и сделать круг вокруг деревни[929].
Поначалу монахи могли уйти из кельи в пустыню, чтобы там подвизаться. Выходили к колодцу за водой[930] или к болоту, чтобы там нарезать веток для изготовления циновок или корзин[931]. Навещали старца или брата[932], в особенности больного, или монаха, который нуждался в присмотре[933]. Отношения между насельниками Нитрии, Келлий и Скита были довольно тесными. Визиты из одного места в другое совершались ежедневно или раз в два дня. Иногда отшельник мог сильно удивиться тому, что, внезапно выйдя из кельи, он встречал кого‑то, кто был ему не знаком[934]. Более значительные и гораздо более редкие путешествия совершались тогда, когда монах был вынужден идти в мир, в города и деревни Дельты Нила. Но, чтобы предпринять такой вояж, сопровождаемый частыми искушениями и неизбежной рассеянностью помыслов, нужна была достаточно серьезная причина[935].
Деловые путешествия
На заре монашеской истории каждый отшельник должен был сам заботиться о всем необходимом для жизни. Для этого он изготовлял циновки, корзины либо какое‑то другое плетение, продавал все это или обменивал на еду. В отличие от большинства других монахов, которые жили вблизи деревень, Отцы пустыни не могли себе позволить жить за счет родственников или знакомых[936]. Некоторые из них поддерживали связь с миром, пользуясь услугами благочестивых мирян[937], но чаще Отцы предпочитали сами ходить за тем, в чем имелась нужда, или посылали учеников. Много апофтегм показывают нам отшельников, путешествующих по делам в ближайшее село, чтобы продать там свои товары[938]. Так, однажды Макарий Великий, сильно утомившись под тяжестью корзин, которые он нес, помолился и был чудесным образом перенесен к берегу Нила[939]. Часто товары доставляли на верблюде. Есть рассказ, в котором один старец послал своего ученика разыскать верблюда, чтобы отправить на нем в город свои корзины[940]. Иоанн Кассиан сообщает, как другой авва для того, чтобы испытать своего ученика знатного происхождения, послал его на рынок продать десять корзин и наказал продавать не все оптом, а одну за другой[941]. Чтобы монахи, шедшие на рынок, не теряли внутренней сосредоточенности на вещах духовных, их наставляли, что не следует торговаться при покупке или продаже чего‑либо. Так, например, поступал авва Агафон[942]. А авва Пимен сказал одному брату, отправлявшемуся на торг: «Спокойно продавай свой товар»[943]. Некоторые монахи использовали деловые путешествия, чтобы подать милостыню или совершить какие‑то другие дела милосердия[944].
935