Я воображаю, как они были взволнованы внезапной переменой в их однообразной семейной жизни! Все три были в том возрасте, когда девушка имеет право в каждом холостом человеке видеть возможного мужа. Не обвиняя их в предосудительном кокетстве, можно смело предположить, что 18 июля 1791 года, перед тем как выйти завтракать в столовую, где они должны были застать вчерашнего гостя, они дольше обыкновенного смотрелись в зеркало. Были ли они красивы? Судя по оставшимся после них портретам, я могу с уверенностью сказать «нет». Если Елизавета, возможно, была миловидной, то черты лица Элеоноры были грубы, губы толсты, а общий вид не отличался изяществом[29]. И все же случилось то, что должно было случиться. Для этой дочери мелкого буржуа Робеспьер имел неотразимое обаяние: его звание общественного деятеля, его нарождающаяся репутация, лесть, которой окружала его кучка друзей, — все это пробуждало в Элеоноре чувство, похожее на любовь. Любила ли она его действительно? Без сомнения — с минуты его смерти, но до тех пор в ее любви можно сомневаться, так как ничто не доказывает ее. Можно думать, что ею владело лишь гордое желание чувствовать себя избранницей человека, одно имя которого наводило трепет на всю Францию; чувство, напоминающее смешанную с опаской радость укротителя, подчиняющего себе хищного зверя. Любил ли он ее? Лично я так не думаю, поскольку что тогда мешало ему на ней жениться? Впрочем, у этого странного человека все покрыто тайной. Он был молчалив и хранил свои мечты и свои впечатления для себя одного.
К тому же все это лишь предположения, и рамки нашего труда слишком узки для того, чтобы мы пытались проникнуть в глубокий мрак этой страшной психологии. Во всяком случае, известно, что в то время Элеонора считалась невестой или, по словам других, любовницей Робеспьера, хотя ничто не подтверждает справедливости ни одной из этих догадок. «Госпожа Робеспьер» — так называли ее в шутку молодые подруги по курсам живописи, где она усердно занималась все время террора. Два раза в течение каждой декады она направлялась к Лувру, проходя через почти безлюдный сад Тюильри. Она шла на курсы Реньо, живописца, который в то время оспаривал у великого Давида[30] «скипетр таланта».
Мастерская художника, подарившего нам такой шедевр, как «Воспитание Ахилла», помещалась в галерее Лувра, которая выходила на набережную над музеем; входили в нее через узкий проход с улицы Бруа-Манто. «Элеонора считала, что ее любят, тогда как ее только боялись, — говорит мадемуазель Гемери, одна из учениц Реню, в оставленных ей интересных заметках[31]. — Кроме четырех-пяти учениц, все старались ей угодить, советовались с ней, угадывали ее желания. Эти ухаживания, расточаемые, ей, до странности противоречили аристократической гордости некоторых из нас. Всякие разговоры об общественных делах были строго воспрещены нам господином Реньо. Но невозможно было в точности следовать этому совету; сердца молодых девушек, особенно художниц, обладали удвоенной чувствительностью».
Далее Гемери продолжает:
«Все телеги, в которых ехали на казнь несчастные жертвы Революционного трибунала, проезжали по набережной под окнами мастерской. В день казни Шарлотты Корде молодые художницы усыпали лепестками роз этот путь, эту «via dolorosa», по которому должно было проследовать шествие. После смерти Марии Антуанетты они в знак траура и искупления в течение девяти дней носили букетики скабиоз и водосбора. Мы проливали слезы при виде этих жертв, с наших губ срывались резкие слова и крики негодования по адресу убийц, но это всегда было в отсутствие Элеоноры, часто приходившей на курсы позднее других, хотя она и была одной из самых прилежных, учениц.
1 — детская классная комната, впоследствии приемная Робеспьера; 2 — гостиная; 3 — детский сад; 4 — сад монахинь; 5 — кухня; 6 — столовая; 7 — деревянная лестница; 8 — ателье Дюпле; 9 — двор; 10 — сад; 11 — каретный сарай; 12 — малый сарай; 13 — отхожее место; 14,16 — квартиры, разрушенные в 1816 году, точное расположение которых неизвестно; 15 — прихожая.
Когда неожиданно появлялась она, глубочайшее молчание сменяло самые оживленные толки. Элеонора с озабоченным лицом садилась перед своим мольбертом и молча принималась за работу. Вскоре ее окружали, забрасывая вопросами о ее здоровье. Меня возмущала эта жалкая лесть, которую, казалось, презирала и сама Элеонора. Ведь только что я слышала, с каким отвращением отзывались они об этой девушке, как критиковали ее крайне скромную одежду, представлявшую резкий контраст с нашими элегантными костюмами и античными туниками.
29
У г-на Гамеля есть ее портрет, показанный на исторической выставке «Французская революция» в 1889 году.
30
Жак Луи Давид (1748–1826) — выдающийся художник, один из основателей классицизма, прославился в эпоху революции и правления Наполеона. Он был организатором народных празднеств и членом Комитета общественной безопасности.
31
Если мы приводим этот отрывок из «Воспоминаний» мадемуазель Гемери, то это не значит, что мы вполне доверяем ей. В отношении многих событий рассказ ее носит совершенно фантастический характер. Ни Шарлотта Корде, ни Мария Антуанетта не проезжали по Луврской набережной, следуя на эшафот. Мы все же не сочли нужным выпустить этот отрывок, бросающий довольно интересный свет на нравы той эпохи.