Образцовым примером монастырской системы выживания в сложнейших условиях Русского Севера, да еще на острове, было хозяйство Соловецкой обители, созданное при святителе Филиппе (Колычеве). Он был соловецким игуменом 18 лет (с 1548 по 1566 год) и за эти годы благодаря своей недюжинной практической смекалке и умению хозяйствовать не только заново отстроил монастырь – теперь уже в камне, но создал такое мощное хозяйство, которое оставалось основой материального благополучия обители вплоть до начала XX века.
Соловецкие острова малопригодны для земледелия. Архимандрит Досифей (Немчинов), автор большого исследования по истории Соловецкого монастыря, отмечал, что земля Соловков «по качеству своему и по самой суровости северного климата к произведению хлебопашества весьма неспособная. Неоднократные опыты в посеве ячменя на способных и искусством удобренных местах хотя и были предпринимаемы; но по слабому действию солнечной теплоты оный никогда созреть не мог, а безвременные и ранние морозы истребляли его во время самаго цвета»[58]. Даже сенокосные луга необходимо было удобрять навозом, чтобы до первых холодных северных ветров успевала вырасти трава. В таких условиях игумен Филипп сделал ставку на развитие разнообразных промыслов и технические достижения. Чтобы осушить заболоченный Соловецкий остров, он соединил его 70 озер системой специально прорытых каналов. Лишняя вода перетекала из одного озера в другое и так спускалась к Святому озеру, расположенному неподалеку от монастыря. Оттуда воду посредством двух каналов спускали в гавань. До игумена Филиппа монастырские мельницы находились вне монастыря, он же провел воду из Святого озера внутрь стен обители и устроил здесь каменную мельницу и «толчею». Предприимчивый игумен перегородил каменной плотиной морскую губу неподалеку от обители и развел в ней треску, которая, как сказано в монастырском летописце, «благословением его» весьма расплодилась[59]. Кроме того, святитель Филипп испросил у государя соляные и рыбные промыслы для монастыря, построил кирпичный завод, провел дороги, расчистил сенокосные пожни, а на острове Муксолме, который соединил с Соловецким дамбой, устроил коровий двор. На трех лесистых островах: Соловецком, Анзерском и Муксолме он развел лапландских оленей. В случае нужды их ловили тенетами, кожа использовалась на сапоги, шерсть для набивки тюфяков и подушек, а мясо шло в пишу мирским людям, работавшим на обитель[60]. Упорный труд и хозяйственная изобретательность монахов, которыми нам – современным людям – можно только восхищаться, позволяли выжить в тяжелейшем единоборстве с северной природой.
Отважные мореходы
Инокам островных или прибрежных монастырей постоянно приходилось предпринимать опасные путешествия по морю за провизией или по другим монастырским делам. Значительным флотом обладала Соловецкая обитель. В начале XVI века у монастыря были четыре лодьи (самые крупные грузовые морские суда), а в середине XVII века их число увеличилось до 23, кроме того, обитель располагала в это время 13 соймами (суда среднего размера) и 40 карбасами (небольшие суда, в которых грузы перевозили по мелководью)[61]. Лодьи строили на заказ у потомственных мастеров в беломорских селах, а соймы и карбасы покупали. В самом монастыре находились специальные службы, где ремонтировали и смолили суда. В усольях (местах, где добывалась соль) и береговых службах на море и реках находились пристани. При игумене Филиппе (Колычеве) была устроена удобная гавань на Большом Заяцком острове. Даже в XVII веке она оставалась единственной каменной пристанью на Руси. Ее использовали для разгрузки лодок и стоянки небольших судов. Поскольку ожидание благоприятной погоды могло быть долгим, для «капитанов» и их команды имелись гостиница и поварня[62].
61