Но городом, который усовершенствовал искусство сковывать других за столетия до того, как миезанцы впервые увидели берега Калернии, всегда была Стигия. Его фаланги рабов, Копья Стигии, славились на континенте непоколебимым повиновением и тем, что из них вымели страх с помощью заклинаний и колдовства Магистров. Весь город каждый день становился вертепом такого беззакония, что худшие примеры Гелике меркли.
Белый Рыцарь смотрел на высокое знамя, развевающееся над лагерем — золотое и серое с двумя белоснежными журавлями. Воздаяние и Возмездие, как их называли, духи-покровители Стигии. Меньшие боги, которые поселились в сердце города, когда он только был построен, — он знал это точно, потому что наблюдал за одним из них тысячелетия назад, столетия назад.
Золотой клюв, обагрённый кровью, глаза старше, чем вся её родословная, красные от совершенно нечеловеческой ненависти. Это не имело бы значения. Она была Мечом Свободных: она освободит свой народ от цепей и поведёт его основать город на востоке. Земля, где никто никогда больше не будет править ими. Она поднялась, раненая, но непокорённая, и снова сражалась.
Ханно моргнул, прогоняя чужие воспоминания. Больше двух месяцев прошло с тех пор, как он сражался с Чёрным Рыцарем, и до сих пор другие жизни иногда просачивались в него. В тот день он был очень близок к смерти. Это имело последствия.
— Деньги за размышления, — сказала Защитница.
— Медь за твои мысли,[38] — тихо поправила Ограда.
— Медь — это деньги, — снисходительно ответила левантийка. — Ведьма снова ошиблась. Тебе это не надоедает?
— Давайте двигаться, — сказал Ханно, прерывая диалог до того, как он мог перерасти в ссору. — Следуйте плану.
Краем глаза он увидел, как Волшебница Ограды открыла было рот, но сестра предупреждающе ткнула её своим посохом. Он должен был признать, что из его компаньонок жрица была самой спокойной по темпераменту. Хотя, если учитывать, что сравнение было с пьяной исчезающей Бардом, её активно спорящей сестрой и скандалисткой, которая хранила трофеи своих убийств, это определение теряло свою значимость. Тем не менее, он знал из Палаты Заимствованных жизней, что ни одному Именованному, прожившему дольше нескольких лет, не удалось избежать усиления некоторых… причуд. Сила, дарованная им Богами, формировала их так же, как они сформировали её. Несмотря ни на что, он ладил с ней лучше всех. Не раз они обнаруживали, что делят уютную тишину, в то время как остальные члены их группы бесцельно препирались.
Четверо героев крались по травянистому полю, заклинание Ограды скрывало их от лунного света, даже когда они приблизились к окраине стигийского лагеря. Тут был возведён частокол из деревянных кольев, а за ними патрулировали рабы с копьями. Он слышал, как они проходили мимо, когда прижимал ухо к дереву.
— Жрица, — позвал он.
Темноволосая женщина кивнула. Кончик её посоха очертил круг на поверхности частокола, и дерево в контуре рассыпалось в пепел. Они проскользнули через образовавшийся проём внутрь, один за другим. Ханно взглянул на Защитницу и Ограду сквозь прорезь своего барбюта.
— Половина колокола, — напомнил он им. — Это всё, что нам нужно. После этого отступите.
— Будет река крови, — с энтузиазмом сказала Защитница из-под своего шлема в форме барсука. — Ешьте сердца врагов!
— Это каннибализм, — укорила Ограда.
— Это не так, — запротестовала левантийка. — Сказано в Книге. Разрешено, если они злые.
— Книга Всего Сущего не оправдывает поедание людей, — твердо заявила Волшебница.
— Может быть, в убогой версии Вольных Городов, — скептически ответила Защитница.
Они обе повернулись к Жрице Пепла, единственной среди них с настоящим религиозным образованием. Героиня смотрела на него глазами цвета гикори.[39]
— Я не собираюсь всерьёз отвечать на подобное, — категорично сообщила она. — Пошевеливайтесь, пока я не вызвала у вас обеих недержание мочи.
— Могучая Жрец-Ведьма, настоящий монстр, — восхищенно сказала Защитница, прежде чем убежать.
38
Выражение бывшее в ходу в Вольных Городах. Означает желание узнать, о чём задумался собеседник.