– Да помилуй, князь, муж-то мой, вон он какой. Девки на него так и зыркают, словно ухватить норовят. Где уж тут мужчине устоять? Самой мне от того нелегко, но смирилась я, пусть думаю тешится, лишь бы ко мне возвращался.
– Как бы он там не тешился, а вот о потомстве сын княжий думать должен. Род наш древний, нам законные наследники нужны, а не приёмыши.
– Вот и я о том, а нечистую кровь и пролить не грех.
Князь в недоумении уставился на собеседницу. Та приблизилась и с заговорщическим видом прошептала:
– Я ведь не зря к знахаркам ходила. Гаданья гаданиями, а бабки-ворожеи, они ведь, всякие бывают: на кого порчу навести, а кого и вовсе сгубить.
Гостомыслу не понравилась улыбка невестки. Слёзы на лице женщины высохли, лицо исказила гримаса.
– Уймись, княжна. Так ведь и беду накликать недолго.
– Беду говоришь, и что с того? Раз уж муж мой мне не достанется, значит и другим его не видать, – Вышеслава глядела исподлобья. – Девка эта, судьбу мне сломала, а я что ж, простить должна? Разлучницу покарать, дело нужное, а что для женщины страшнее, чем смерть ребёнка?
Гостомысл отшатнулся:
– Остановись! Боги такого не прощают. Не дело это: младенцу погибели желать!
Вышеслава потянула себя за ворот, материя треснула, висевшие на шее бусы порвались. Жемчуг покатился по полу, но женщина этого даже не заметила. Она сдёрнула платок, расцарапав при этом шею, длинные косы рассыпались по плечам. Гостомысл невольно попятился. Вышеслава, вытянув шею, прошипела:
– Почему же только младенцу? Сам сказал: «не холопка я – княжна», а стало быть, и отомщу по княжьи, – женщина рассмеялась пискливым, отвратительным смехом. – Сходила я тут к одной кудеснице, ох и умелая ведьма. Для неё человека сгубить, что по воду сходить. Так вот, поколдовала она, да пообещала: «Коль не вернётся ко мне муж до весны, то умрёт дитя разлучницы. И сам ребёнок сгинет и весь род его вымрет, дочиста».
Пожав плечами, Вышеслава покинула хоромы.
– Вот баба глупая, аж пот прошиб, – Гостомысл поёжился. – Целому роду гибель предрекла. Ладно, чего это я? Месяц-другой пройдёт, и явится Выбор, не век же ему мыкаться.
Князь решил, что постарается забыть о пророчестве обезумевшей невестки, но…
3
Выбор не появился ни через месяц, ни через два, ни через год. Чувство, что он больше никогда не увидит своего первенца, всё больше и больше одолевало князя. Гостомысл уж не раз посылал следопытов, но те возвращались ни с чем. Пропащую троицу разыскать не удалось. Откуда взялась женщина, так приворожившая молодого княжича, и кто настоящий отец её ребёнка никто не знал. Всё меньше оставалось следов, меньше надежды увидеть сына. Не посещала больше князя и обезумевшая Вышеслава. Донесли, что удалилась она в какую-то глухую деревушку к дальним родичам, там и осталась. Гостомысл по невестке особо не горевал, но вот её слова, что весь род разлучницы вымрет, часто вспоминались князем.
Время шло, тучи сгущались. Первая беда пришла зимой. На воинских игрищах, в поединке получил серьёзную рану младший сын князя Словен. Один из наставников княжича – варяг из данов3 по имени Лейв, не рассчитав удара. Словен схватился за бок, застонал.
– Ребро сломано, не иначе! – выкрикнул кто-то из наблюдателей.
Княжьи пестуны4 хотели прервать поединок, но гордый юноша не позволил остановить схватку. Вскоре он побледнел и потерял сознание. К вечеру княжич умер, не приходя в себя. Князь был чернее тучи. От неминуемой расправы Лейва спас жрец Богумил. Варяга выгнали из дружины, но сохранили жизнь. Бывший воин стал обычным прислужником, и с той поры старался не попадаться князю на глаза.
Новая беда не заставила себя ждать. Засушливое лето, последовавший за этим неурожай, и резко пришедшая зима породили голод. Вожди мещерских племён повздорили меж собой. Пролилась кровь. Свара обернулась настоящей резнёй, и Гостомысл послал воеводу с дружиной навести порядок. Сам князь остался в Новгороде, не решившись оставить город. С севера приходили недобрые вести. Воинственные варяжские дружины, рыскали вдоль побережья, создавая постоянную угрозу.
Заварушку в мещерских землях миром решить не вышло. В свару вмешалась жившая южнее мордва, пришлось замирять жёстко. Многих бунтарей посекли, но и княжье войско понесло потери. Воевода, посланный во главе войска, лично привёз на двор Гостомысла подводу с телами двух средних сыновей: Звенислава и Свтлана.
3
В романе словом варяги названы всё народы, жившие на берегах Балтийского (Варяжского) моря, как скандинавы (даны – датчане, нурманы – норвежцы, свеи – шведы), так и западнославянские народы.