Здоровье у меня не очень хорошо, хотя опасных болезней пока нет. А настроение плохое. Да и нечему нам радоваться. В Париже будем с Татьяной Марковной в конце мая или в июне. Первый мой «визит», конечно, будет к Вам.
Шлю самый сердечный привет и лучшие пожелания Марье Алексеевне и Вам.
Ваш М. Алданов
Машинопись. Подлинник.
HIA. 2-25.
В.А. Маклаков — М.А. Алданову, 15 апреля 1956
Воскресенье, 15 Апр[еля 1956[1944]]
Дорогой Марк Александрович!
Вчера получил Ваше письмо и пользуюсь Воскресением, чтобы на него ответить. Но только завтра в Офисе могу дать переписать или, если не разберут, продиктовать то, что Вы отметили как не разобранное в предыдущем письме. Это не так важно. Меня заинтересовало новое течение среди интеллигентов и политиков к христианству, кот. уже давно обнаруживалось и оформлялось, и где могли соединяться люди и «позитивного», и «религиозного» образа мыслей, отступая от того коренного учения Церкви, т. е. компромисса Христа и первых христиан с светским «государством». Но это не ново. Я до них этим мало интересовался и даже к христианству подходил через Л. Толстого. Но сейчас какой-то синтез несут и сторонники коммунистического «государства», и воспитанники религиозной литературы; я недавно присутствовал на двух докладах о Достоевском — Зензинова и Зайцева, с одной стороны, и Адамовича — в нашей ложе, с другой. Но это мне кажется интересным, и я об этом намерен Вам написать.
Рад, что Вы сочувствуете моей каторжной работе — упорядочить библиотеку. Она не так велика; ведь я с собой книги не привез; ехал сюда ненадолго. А пропала у меня, во-первых, наследная деревенская библиотека. У меня был в ней «Современник» — в кот. я впервые читал «Что делать» Чернышевского. Там же громадные фолианты «Encyclopedia» — D'Alamber, когда-то подаренных предком; издание Илиада и Одиссея с [слово нрзб] переводом, издание XVI века, [два слова нрзб] и, наконец, вся последняя журналистика, кот. я по прочтении ссылал в деревню. Но это пропало. Плюс была Московская моя библиотека и место, куда ее ставить, и деньги, на кот. ее мог покупать. А с 1907 г., когда я имел квартиру в Петербурге, я и там покупал книги, начиная с полного собрания думских изданий, Сборника Узаконений, докладов Комиссии и т. д.
Но это тоже пропало.
Понятия не имею, сколько было там книг.
Сейчас часть книг оставляю у себя, часть — отдам в Gagny или Cormeilles, а часть отдам Струве. И вот здесь колебания. Многое мне лично не нужно: но кроме официальной переписки, [слово нрзб] через 1-ю и 2-ю войну, и другие в таком же роде. Но они могут очень пригодиться другим. Держать их у себя — нет места. И вот колеблюсь -могу — отдать их Струве для продажи или отнести в [окончание письма отсутствует].
Автограф.
BAR. 5-20.
В.А. Маклаков — М.А. Алданову[1945], 16 апреля 1956
Paris, 16 Апреля 1956
Сейчас подхожу к самому главному и темному, что меня смущало. Но это совсем другая материя. Скажу только в двух словах. Меня теоретически заинтересовало то новое течение, о котором мы читаем из прессы, говорящей о настроениях там и отчасти здешней, если не реакционной, то все-таки приличной правой печати. Интересно оно для меня потому, что оно стало захватывать более широкие круги, чем раньше, а главное, является почвой общей для народных масс и их элиты — интеллигенции. И эта общая почва не государственный патриотизм, доступный после наших испытаний не всем, не свобода, в которой многие поневоле разочаровались. Но это новая интерпретация христианства и его роли в истории. Вы не можете исключить этого элемента из идеологии Керенского; обаяние Христа не смогла уничтожить даже христианская церковь. Но я кончаю. Я хотел намекнуть Вам на то, что сейчас меня, не скажу, волнует, но интересует и занимает. Это все-таки что-то совсем новое.
Машинопись. Подлинник.
BAR. 6. F. Maklakov V.A. to M.A. Aldanov, Paris and n. p., Jan. 1954 — Oct.
1956.
М.А. Алданов — В.А. Маклакову, 27 апреля 1956
27 апреля 1956
Дорогой Василий Алексеевич.
Только что получил Ваше письмо от 25-го и прочел его с сознанием своей вины: Вы так аккуратны в переписке, что Вам я в самом деле должен был бы всегда отвечать тотчас. Не сделал это по разным случайным причинам, а по нездоровью только отчасти. Тем более оценил то, что Вы обо мне беспокоились, и искренно Вас благодарю за внимание. Настоящей болезни у меня как будто нет, если не считать некоторой одышки, — она у меня образовалась через месяц-другой после моей прошлогодней операции простаты и упорно не желает проходить. Я уже давно побывал у здешнего специалиста кардиолога, он опять сделал электрокардиограмму (как делал ее перед операцией), опять признал, что сердце у меня в порядке, дал против одышки три лекарства, и они нисколько не помогли. Работать мне одышка не мешает, дома я ее вообще не чувствую, но ходить стало труднее, очень устаю. Вот пока все.