Но вот я опять заболтался, но мне хотелось скорее восстановить с Вами контакт, раз Вы здесь.
Вас. Маклаков
Автограф.
BAR. 5-17.
М.А. Алданов — В.А. Маклакову, 24 августа 1956
24 августа 1956
Дорогой Василий Алексеевич.
Я знал, что Вы находитесь в Швейцарии, но Ваш адрес был мне не известен, и я думал, что в Вашей парижской квартире никого нет и что письма поэтому Вам не пересылают. Очень рад, что Вы отдохнули. Кажется, Вы любите швейцарские гостиницы и их комфорт. Как себя теперь чувствуете?
От Екатерины Дмитриевны я получаю письма, и о ней нам рассказывала г-жа Дан, которая пробыла в Ницце несколько дней: приехала сюда прямо из Женевы. А сегодня посетил нас парижанин, А.П. Вельмин. Тоже кое-что рассказывал. Он на днях возвращается в Кормей.
Если я правильно разобрал, у Вас был легкий припадок подагры, в дополнение к которому Вы еще упали?! Надеемся, что все прошло совершенно благополучно и что никаких последствий нет? Как верно и все многочисленные Ваши друзья, хочу еще раз сказать, что Вам надо в Париже ездить на такси и только на такси. Зачем рисковать?
Слышал, что Марья Алексеевна чувствует себя не худо. Самый сердечный привет ей от нас.
Был здесь Д. Ермолов, говорил мне о плане В.В. Вырубова: объединение русских лож обеих «обедианс»[1981]. Вероятно, В.В. говорил с Вами и с Михаилом Матвеевичем? Как Вы к этому относитесь? Я знаю слишком мало об этом, чтобы высказывать свое мнение. Осенью опять буду в Париже, поговорим и об этом.
В Лондоне приемы и банкеты Конгресса совершенно нас замучили. Понемногу отдыхаем в Ницце. В Америку не собирались и не собираемся. Мне удалось и письменно, отсюда, продать американскому издательству Дюэлл права на перевод «Бреда». А делать мне в Нью-Йорке нечего. Писем оттуда получаю мало. Новостей нет.
Примите сердечный, дружеский привет и лучшие пожелания, также от Татьяны Марковны.
Ваш М. Алданов
Машинопись. Подлинник.
HIA. 2-25.
В.А. Маклаков — М.А. Алданову, не ранее 24 августа и не позднее 4 сентября 1956
[Не ранее 24 августа и не позднее 4 сентября 1956[1982]]
Дорогой Марк Александрович!
Спасибо за скорый ответ; я понемногу начинаю приходить в себя после вынужденного одиночества, полного в Бадене и частичного в Aix'e. В первый раз сегодня увидел живых людей — Тера и Вишняка, кот. просидели у меня 2 часа. Завтра будет Михельсон. Вырубова не видел и об его проекте «Объединение» — ничего не слышал еще.
Я, конечно, отдохнул за этот месяц; но если рукам стало легче, то был очень острый и болезненный припадок подагры, на правой ноге, на кот. по неосторожности наступили каблуком, почему она разболелась. А на станции Gare de Lyon[1983] — при возвращении была такая давка, около окон вагона, через кот. протягивали носильщикам чемодан, что я, чтоб иметь возможность двигаться, хотел перейти на другую сторону платформы, по кот. катили нагруженные камионы, зацепился за связывающий их канат, полетел и, к счастью, не попал под колеса камионки. Все это довольно естественно и не так страшно. Но хуже, что у меня пропадает всякий [пропущено слово] к работе Офиса, пока она так поставлена, как это сделано теперь. Менять же карьеру и деятельность как будто поздно.
Сестре один день было нехорошо: рвота и целый день в полусознании. Теперь это прошло, и доктор уверяет, что это недомогание желудочного происхождения, а не сердечного. Это, конечно, главное, и при первой возможности я ее верну в Gagny, где у нее не будет соблазна работать, потому что первое дело для нее это отдых полный, а не в «перемене работы».
Вишняк сегодня узнал насчет возможности для меня литературной работы. Но по многим причинам это меня не соблазняет.