— Господа, однако я пріѣхалъ къ вамъ не въ блиндажѣ сидѣть. Покажите, откуда лучше видно японцевъ на Высокой.
— Нѣтъ, ваше превосходительство, теперь немыслимо — хоромъ всѣ заговорили. Подождите до 10 часовъ, въ это время огонь значительно слабѣе — японцы въ это время "чифанятъ" [17].
(Японцы жили на часъ раньше, по токійскому времени. Это мы узнали при парламентерскихъ переговорахъ).
— Вотъ что, Гаммеръ, прикажите-ка по телефону — пусть Электрическій утесъ побезпокоитъ японцевъ. (Всѣ просіяли. Еще бы — огонь немедленно станетъ слабѣе).
— Въ какомъ квадратѣ обстрѣливающія васъ батареи?
— 285 Мш, ваше превосходительство.
Всѣ уже наизусть знаютъ. Еще бы!
— Только телефонъ плохо работаетъ, ваше превосходительство.
— Ничего, доберетесь. Пока тамъ раскачаются — меня уже здѣсь не будетъ. Я о васъ забочусь. Нужно дать вамъ отдохнуть. Да и наказать ихъ слѣдуетъ, какъ они смѣютъ обстрѣливать коменданта (смѣется). Пусть восчувствуютъ.
Гаммеръ хотѣлъ итти.
— Пусть матросъ сбѣгаетъ, вы тутъ еще запутаетесь.
— Никакъ нѣтъ, ваше превосходительство, онъ скорѣй перепутаетъ. — Гаммеръ скрылся.
Пріѣхалъ генералъ Горбатовскій.
Огонь самъ по себѣ началъ слабѣть; двинулись къ переднему фасу форта.
— Чего они суетятся? говоритъ мнѣ вернувшійся Гаммеръ.
— Коменданта вѣдь не проведешь. Сколько тутъ ни берегись — хлопнетъ фугасная въ блиндажъ, и кончено. Это — одни игрушки.
Поднялись на брустверъ.
Шрапнель продолжаетъ рваться надъ серединой форта.
Комендантъ наблюдаетъ, рядомъ Горбатовскій, Романовъ.
Высокая гора съ трехъ сторонъ обложена японцами, слышится ружейная трескотня. Надъ нами поютъ пули.
Сигнальщикъ-матросъ, стоя у дверей земляного блиндажа съ краснымъ флажкомъ, наблюдаетъ за обстрѣливающей фортъ батареей.
— Огонь! кричитъ онъ, взмахивая флагомъ, и черезъ секунду, другую спокойно скрывается въ блиндажъ.
Группа, стоящая у бруствера, рѣдѣетъ.
Смирновъ, Горбатовскій, Романовъ, Бѣлый, комендантъ форта остаются у бруствера.
Доносится звукъ выстрѣла, а черезъ нѣсколько секундъ слышно зловѣщее шипѣніе, гудѣніе какъ бы невидимой въ воздухѣ, быстро приближающейся змѣи.
— Есть — заявляетъ высунувшійся изъ блиндажа сигнальщикъ.
Посреди двора столбъ песку, камней, и грохотъ взрыва.
Матросъ опять у бруствера лицомъ къ противнику. Опять "Огонь!" — и повтореніе стараго.
— Огонь!
Б-б-бу-ухъ! раздался глухой взрывъ.
Снарядъ разорвался на склонѣ форта. Фортъ на горѣ.
Очевидно, пристрѣливаются къ группѣ.
— Однако, у васъ тутъ хорошая гимнастика — смѣется генералъ, глядя на вползающихъ и выползающихъ изъ блиндажа стрѣлковъ и матросовъ.
— Тадъ точно, ваше нревосходительство. И смѣхъ и горе. Мочи уже нѣтъ.
— А японцы все-таки дикари! Смотрите — они лежатъ за своими мертвецами, которые, право, кажется, понемногу начинаютъ оживать отъ копошащихся въ нихъ червей. Дѣло не легкое. Коль жить хочется — и за мертвеца спрячешься.
Въ мою бытность въ Японіи, я наблюдалъ, какъ японцы боятся мертвецовъ. А тутъ днями около нихъ, и ничего.
Съ чѣмъ только смерть и боязнь смерти не примиряетъ?
— Огонь!
— От чортъ возьми! — выругался кто-то. Снарядъ, словно испугавшись, перелетѣвъ, далеко разорвался за фортомъ.
Смирновъ, кончивъ наблюденіе, началъ прощаться. Обращаясь къ капитану Здановскому (коменданту форта), сказалъ:
— Я вамъ ночью пришлю лѣсъ, мѣшковъ и назначу инженера, который устроитъ вамъ во рву капониръ и усилитъ ваши блиндажи.
Гаммеръ, запишите-ка все это въ вашу книжку.-
Немедленно за разорвавшимся посреди форта снарядомъ быстро направились къ выходу.
Достигли его благополучно, подбодряемые рвавшимися сзади на наше счастье снарядами.
Уже спустились на дорогу, когда береговой фронтъ открылъ огонь по батареямъ, обстрѣливавшимъ фортъ V.
— Вотъ, наконецъ-то раскачались. Чистое несчастіе!
Ну, и телефоны! Комендантъ не можетъ отдать сразу соотвѣтствующаго приказанія.
Да, телефоны въ крѣпости были ниже всякой критики.
А теперь я въ "Военномъ Сборникѣ"читаю въ статьѣ "Нѣчто о Портъ-Артурѣ", подписанной г. Тимченко-Рубанъ: "Средствами для устройства телеграфныхъ и телефонныхъ сообщеній крѣпость была снабжена, можно сказать, почти роскошно…"
Бумага все терпитъ.
На обратномъ пути генералъ обратился къ Гаммеру: — Дѣло обстоитъ съ Высокой горой очень тревожно. Японцы на 3 /4 ее заняли. Ждутъ ночи, будутъ штурмовать. Гдѣ-нибудь держатъ резервы. Надо ихъ опредѣлить и обстрѣлять. Если возьмутъ Высокую гору, дѣло будетъ нѣсколько серьезнѣй. Но за этотъ-то фронтъ я не боюсь. Здѣсь, вотъ на этой цѣпи горъ, я возведу двѣ вспомогательныя линіи обороны. Ситуація всей этой мѣстности для обороны восхитительна. Только вотъ городу и порту будетъ сильно доставаться. Съ Высокой горы они будутъ вести корректировку и начнутъ топить суда.