Горячий поклонник Кутузова Сергей Иванович Маевский рассказывал, что «получив на подпись 20 бумаг, фельдмаршал утомился на десяти подписях». Другие очевидцы поведения 65 летнего фельдмаршала, как генерал Николай Николаевич Муравьев возмущались:
«Кутузов мало показывался, много спал и ничем не занимался».[35]
28 ноября гвардейский офицер А. В. Чичерин записал в дневнике:
«Сейчас меня очень тревожит тяжелое положение нашей армии: гвардия уже двенадцать дней, а вся армия целый месяц не получает хлеба. Тогда как дороги забиты обозами с провиантом и мы захватываем у неприятеля склады, полные сухарями».
Генерал Николай Николаевич Муравьев свидетельствует:
«Ноги мои болели ужасным образом, у сапог отваливались подошвы, одежда моя состояла из каких-то синих шаровар и мундирного сюртука, коего пуговицы были отпороты и пришиты к нижнему белью; жилета не было и все это прикрывалось солдатской шинелью с выгоревшими на биваке полами, подпоясался же я французскою широкою кирасирскою портупею, поднятою мною на дороге с палашом, которым я заменил мою французскую саблю…».[36]
Тот же Вильсон продолжает:
«Армия была весь нынешний день без пищи, и я боюсь, что то же случится и завтра, потому что фуры с провизией оставлены весьма в дальнем расстоянии; но войска переносят всякую нужду с удивительным мужеством. Как жалко, что они имеют такого начальника, — что они должны лишиться того награждения, которого достойны по своей храбрости, что их страдания должны умножиться без всякой нужды и что столь много крови должно быть ещё пролито для одержания частных успехов, когда вся и полная добыча в руках их уже находилась. Теперь-то фельдмаршал пожалеет о потерянных им случаях; теперь-то венцы совершенной победы, упущенные при Малоярославце, при Вязьме и при Красном, будут мелькать в глазах людей, ослепленных невежеством.
Когда-то фортуне угодно будет доставить нам новый случай совершить без опасности или без потери в один день все то, что стоило стольких слез, стольких сокровищ и жизни столь многих храбрых воинов?
…И если бы только Светлейший пробудился ото сна, могли бы захватить Ренье и его 11 000, которые ещё не дошли до Варшавы; однако он не способен на это, и мы, скорее всего, опять увеличим список чудесных избавлений неприятеля. Это злая платовская шутка. Было бы недурно для исторической правды изобразить Светлейшего глубоко спящим в своих дрожках, которые гонятся за Бонапартом!
Погода все ещё страшно холодная — 25° мороза. От русской армии почти ничего не осталось; я уверен, в строю сейчас не более 60 000 (учитывая фланговые корпуса — прим. Е. П.). В одном гвардейском батальоне всего 200 солдат. Мои драгуны, казаки и адъютанты все поголовно больны. Один из драгунов остался без ноги».[37]
Надо заметить, что свидетельствам Вильсона нет основания не доверять: современникам и историкам войны он был известен не только как умный и наблюдательный офицер, автор нескольких книг по военной теории и русской армии, но и как честный и принципиальный человек: к примеру, в 1815 г. он принял деятельное участие в заговоре с целью освобождения из тюрьмы приговоренного вернувшимися к власти Бурбонами к смерти наполеоновского маршала Мишеля Нея. Вильсон был всего лишь наблюдателем при штабе Кутузова и никаких личных отношений ни до, ни после войны у них не было. Кроме того, приведенные документы были написаны непосредственно в ходе военных действий.
Ситуация усугублялась ещё и тем, что Кутузов был вынужден то и дело отсылать отряды на подавление крестьянских восстаний. Так было потоплено в крови выступление трех полков (7200 чел.) Пензенского ополчения, которые восстали против насилия, произвола и бесчеловечных наказаний со стороны офицеров. Всего, таким образом, по России была убита не одна тысяча ратников ополчения и крестьян. Сегодняшнее забвение этих ужасающих фактов вполне может объяснить одна характерная формула тов. Сталина: «Смерть одного человека — это трагедия, многих — статистика».
После окончания войны Кутузов сказал Ермолову, что «плюнул бы в рожу» тому, кто два-три года назад предсказал бы ему славу победителя Наполеона.[38]
Современникам событий «заслуги» фельдмаршала были известны. К примеру, когда после смерти Кутузова, его дочери, оказавшись в тяжелом материальном положении, обратились к правительству за помощью, знаменитый создатель «военных поселений» Алексей Андреевич Аракчеев поставил на их прошении резолюцию: «Оставить без ответа».[39]