Прп. Никодим обладал необходимыми богословскими знаниями для опровержения явно поверхностных суждений Феодорита. Однако последний, отличаясь узостью и односторонностью богословских взглядов, начал мстить Никодиму, о чем тот говорит в своем письме: «Итак, я думаю, что из-за всего этого и прочего, что я писал его преподобию, он, будучи уязвлен, по действию страсти и из упрямства сделал свои добавления в „Каноникон“, [236] вписав в него заключительные положения и все основные мысли из своего „Апокалипсиса“».
Лишь только прп. Никодим получил экземпляры напечатанного «Пидалиона», он сразу понял, как поступил с книгой Феодорит, который взял на себя попечение об издании и которому было оказано полное доверие. Это произошло примерно через год после издания, в ноябре 1801 г. Открытие повергло несчастного составителя книги в смятение и глубокую скорбь. Тогда он снова вспомнил о Дорофее, надеясь, что тот поможет ему найти какой-то выход из новых злоключений, связанных с «Пидалионом». Ведь издание «Пидалиона» было их общим делом. В своем письме Вулисме от 19 ноября 1801 г. он сообщает о случившемся с большой скорбью: «Пораженный глубокой скорбью, прибегаю к твоему священному и апостольскому сердцу, как в тихую и безмятежную гавань, чтобы обрести хоть малое утешение и успокоение в многомятущейся пучине помыслов, которые поднялись во мне из-за следующего случая. Несколько дней назад один монах монастыря Григориат привез из Молдавии два-три экземпляра моего новоизданного „Каноникона“, который рассмотрен был твоим высочайшим здравомыслием и передан в печать знакомым тебе Феодоритом. Так вот, я, когда получил напечатанную книгу и прочел ее, вместо радости испытал сильнейшую скорбь: господин Феодорит оказался вероломным и неверным вместо верного друга, потому что многое выпустил из книги и очень много ложного включил в нее».
Однако прп. Никодим не решался отослать Дорофею как это письмо, так и одно или два других, следуя совету неких святогорцев, имена которых он не называет. «Я и прежде того, – признается он Дорофею, – писал вашему совершенству одно, потом второе письмо, тяжко страдая и плача о происшествии, случившемся со мною по моим грехам. Но затем, прислушиваясь к словам некоторых людей, я поневоле воздерживался посылать свои письма. Одно из этих писем я отыскал и посылаю его вместе с настоящим письмом, будучи убежден, что во всем сочувствующий мне и братски любящий меня дидаскал мой по прочтении этого письма узна́ет о случившемся со мною, несчастным Никодимом, и пожалеет меня».
Нерешительность прп. Никодима объясняется, возможно, тем, что в это время его отношения с Дорофеем ухудшились, после того как Христофор Продромит, друг прп. Никодима, без ведома Дорофея внес в свой новоизданный «Каноникон» некоторые добавления (о них мы говорили выше), а вину за это Дорофей приписал и Никодиму тоже. Дорофей в своем диалоге с ним по поводу предосудительных, с точки зрения их обоих, действий Феодорита ставит на вид подобные действия Христофора и утверждает, что Никодим был наказан по закону возмездия.
Феодорит все это время (с 1800 г., года издания «Пидалиона», до конца 1801 г., когда автор получил печатный экземпляр книги) не подавал Никодиму никаких вестей, очевидно потому, что хотел воспользоваться случаем для свободного распространения напечатанной книги. Это говорит о том, что он действовал методично, все больше и больше увеличивая боль Никодима, положившего столько трудов. «...A господин Феодорит, – сетует тот в своем письме, – к прочим благодеяниям прибавил еще и то, что вовсе лишил меня книги и не облагодетельствовал меня ни одним экземпляром, между тем как служащего в Лейпцигской капелле священника [237] он одарил двенадцатью книгами, а вообще он кому дарит ее, кому продает, распоряжаясь по своей воле как ему заблагорассудится». По этой причине прп. Никодим был вынужден приобрести экземпляры «Пидалиона» на собственные средства: «...а я отдал сто грошей, чтобы купить пять книг по двадцать грошей каждая». [238] По мнению Никодима, Феодорит добился распространения своих нелепых богословских воззрений, использовав для этой цели одобренный Церковью труд (автор «Пидалиона» всегда полагал, что его книга получила одобрение).
С глубочайшей скорбью признается прп. Никодим Дорофею: «Что касается меня, то я желал бы, чтобы лучше все книги сгорели, чем иметь их в таком искаженном виде». Подобное его высказывание приводит позднее и его жизнеописатель: «Лучше бы он [Феодорит]... вонзил мне в сердце нож, чем прибавил что-нибудь к этой книге или убавил из нее». [239]
237
Речь идет об архим. Каллинике из Салоник, который был служащим священником в Лейпциге с 1800 по 1815 г. См.:
238
В первом издании «Пидалиона» указывается, что «отпечатано» 1000 экземпляров. За одну книгу Никодим отдал 20 грошей. Отсюда можно приблизительно вычислить расходы на издание. См. также: