Наверное, на моем лице это отчаяние отразилось, потому что Димка просипел:
— Отлежусь, отведи меня домой.
Я всё ещё помнил, где находится его комната и отвел его туда, уложил на кровать, помог укрыться и прежде чем он уснул, заставил его выпить жаропонижающее, таблетки нашлись у меня в сумке, после переезда я не успел их вытащить. Уснул Димка кажется ещё раньше, чем его голова коснулась подушки. Я внимательней оглядел его комнату, отмечая про себя, что на столе больше нет музыкального центра, со стены исчезла плазма, а в углу больше нет компьютерного стола.
В соседнюю комнату, из которой слышались тихие стоны, я заходил с опаской, заранее зная, что я там увижу, но не будучи готовым к этому. Сильно пахло медикаментами и несвежим бельем. Пахло тяжелой болезнью. Тетя Наташа, когда-то вечно раскрасневшаяся и улыбающаяся, была тенью самой себя.
— Илюша? — она подслеповато прищурилась, будто бы не была до конца уверена, кто перед ней стоит.
— Да, — кивнул я. — Здравствуйте, теть Наташа. Я Диму привел, он плохо себя чувствует, простыл кажется, я дал ему жаропонижающее, вы не переживайте.
— Он говорил, что ты вернулся, — тихо проговорила она, явно делая для этого усилие. — Принеси воды, будь добр…
— Конечно.
На кухне обнаружился пьяный Димкин отец. Он спал, положив голову на стол, рядом стояла початая бутылка водки и открытая банка рыбных консервов. Тихо, стараясь его не разбудить, налил в стакан кипяченой воды.
Привстать сама теть Наташа не могла, была слишком слаба, пришлось помогать ей напиться и принять лекарства, которые лежали на тумбочке рядом с листочком-расписанием, когда какие препараты принимать. Ей явно было неудобно просить помощи, но я успокоил ее, как мог. Опыт ухаживания за лежачими больными у меня уже был, от брезгливости я давно избавился, так что я перестелил постель, помог сменить теть Наташе сорочку и поменял памперс. Она не сопротивлялась, только все бормотала, как Диме с ней тяжело, как он устал и как бы она хотела уже уйти, чтобы не мучить его. Я только качал головой. Мне казалось, что она — единственное, что держит Димку в этом мире. Я видел тьму в его глазах. С таким долго не живут.
Измученная женщина скоро уснула, а я сгреб грязное белье и понес в ванную, где, естественно, стиральной машины уже не было, но и к стирке вручную мне было не привыкать.
Мне хотелось хоть как-то помочь Димке, хоть чем-то. У него явно не хватало времени на то, чтобы держать в порядке ещё и дом, поэтому после стирки я занялся уборкой, максимально стараясь не шуметь и надеясь, что по закону подлости сюда не явится Димкин обдолбанный брат.
Я вымыл полы, собрал в найденный пустой пакет весь мусор, вымыл посуду и поставил вариться найденную в холодильнике куриную грудку, справедливо рассудив, что горячий бульон будет полезен и Диме, и его маме, а из остатков можно будет сварить легкий суп.
— Что ты делаешь? — послышался за спиной хрипловатый голос. От неожиданности я вздрогнул, уронил ложку в кастрюлю, умудрился обжечься и несдержанно зашипел:
— Вот блядь!
Димка насмешливо хмыкнул, я, тяжело вздохнув, пояснил:
— Варю бульон.
— И почему ты делаешь это здесь?
— Тебе бы ещё полежать, Дим. Сейчас уже будет готово, я бы тебе принес.
— Может, ещё зад мне вытрешь? — сразу ощетинился он.
— Надо будет, вытру, — спокойно сказал я.
— Ладно, — он устало провел ладонью по лицу. — Спасибо за заботу, можешь идти. Мне ещё матери надо белье поменять и вообще…
— Я поменял всё, не переживай.
— Ты что, моей маме памперсы менял?
— Я умею, ты не думай, — смутился я. — Я уже ухаживал за… ну, в общем, опыт у меня есть.
— Вот уж не подумал бы, что ты такой опытный, — буркнул Димка. — А что за ведро в коридоре стоит?
— Ой, блин, я про него забыл, сейчас уберу.
Ведро с водой я опрокинул, зацепившись за что-то ногой. Грязная вода хлынула на пол, я приземлился прямо в эпицентр катастрофы и в этот раз ругнулся уже в голос, от души, не сдерживаясь. Дима сначала замер, ошеломленно глядя на это представление, а потом вдруг рассмеялся. Негромко, как будто стесняясь своего смеха, но искренне.
— И как ты дожил до своего возраста? — покачал головой он, подавая мне руку. Совсем как раньше. — Недоразумение.
— Случайно, — вдохнул я. — Надо тут теперь заново помыть, пока вода к соседям не натекла. Я быстро.
— Я сам.
— Ты лучше сам суп свари, а то там сейчас весь бульон выкипит.
— Илья, послушай…
— Мы с тобой дружим с семи лет, придурок, — твердо сказал я, глядя ему в глаза. — Ты мне дорог. Почему я не могу тебе помочь? Почему я не могу помочь лучшему другу? Ты отталкиваешь всех чужих, это понятно. Но я-то не чужой тебе, никогда им не был. И не хочу становиться.
Дима отвел взгляд, потеребил край футболки, а потом махнул рукой и буркнул:
— Хрен с тобой, золотая рыбка.