Важным дополнением к этому курсу является доклад Гурвича в Русском академическом союзе в Париже о философии права Гуго Гроция, прочитанный в 1925 г.[203] В этой работе мыслитель еще раз формулирует принципы своего идеал-реалистического подхода к праву (сходство с ним он находит в теории рассматриваемого автора), которые он двумя годами раньше выразил в своем учебнике международного права: право не может сводиться только к нормам права «позитивного»; право возникает не благодаря «приказу» властвующего, но стихийно, в процессе общения; оно существует на разных уровнях социальной действительности и представляет собой форму осуществления ценностей[204].
После трех лет между Берлином и Прагой (1922–1925) мыслитель принимает решение переехать во Францию, где его приглашают читать курсы теории права, истории русской философии права и истории современной философии права в научных институтах русской эмиграции[205]. С течением времени его покровителем стал Леон Бруншвиг, видный философ той эпохи, который предоставляет возможность Гурвичу с 1927 г. читать в Сорбонне курс по современной немецкой философии. Вероятным мотивом эмиграции во Францию является экономический кризис в Германии и Чехословакии тех лет, послуживший причиной выезда во Францию и США многих русских эмигрантов[206]. Другой причиной переезда во Францию могли стать трения мыслителя с его коллегами по Русскому юридическому факультету, где, по замечанию Гурвича, он «был объектом травли со стороны всего факультета»[207]. Несмотря на это критическое замечание, нельзя недооценивать важность того опыта интеграции в русскую научную эмиграцию, который Гурвич прошел за годы пребывания в Праге. Именно преподавание и научные контакты по Пражскому университету позволили мыслителю найти возможность для переезда во Францию, где первоначально он также вращался преимущественно в кругах русских ученых.
О важности проблем русского философско-правового дискурса для Гурвича в тот период свидетельствуют написанные мыслителем на немецком языке статья «Обзор русской философии права»[208] (в которой Гурвич, рассматривая перспективы русской философии права, подчеркивает ее самобытный характер и ориентированность на идеал-реализм в противовес традициям позитивизма, никогда не являвшегося, по мнению ученого, господствующим течением в русской правовой мысли[209]) и статья «Два величайших русских философа права: Борис Чичерин и Владимир Соловьев»[210].
В противостоянии двух великих русских философов Гурвич принимает сторону Вл. Соловьева, воспринимая его тезисы о праве как о форме выражения сверхличностных ценностей. Критикуя теократические идеи Соловьева и выступая против чрезмерного сближения морали, религии и права, Гурвич в то же время явно принимает сам «универсалистский» подход этого мыслителя, противопоставляя его «индивидуалистическому» подходу Чичерина[211]. Право, в конечном счете, является не «минимумом нравственности», а, как подчеркивает Гурвич, лишь средством для осуществления нравственности[212]. Но это не два разных аспекта духовности – внешний и внутренний, как думал Кант и за ним Чичерин; право и мораль являются однопорядковыми явлениями, представляя собой разные ступени осуществления идеала[213]. Именно эта идея лежит в основе идеал-реалистического подхода В. С. Соловьева к праву, отличая его концепцию от схожих, но отнюдь не тождественных его взглядам идей философии Фихте.
203
См.: Русское зарубежье… Т. 1. С. 205. См. также:
204
См.:
205
Ср. афиши лекций и иные материалы Института славянских исследований в Париже за 1924–1929 гг. (в настоящее время находятся в Центре современных архивов Франции. 20010498/174-177).
206
См.: Russische Emigration in Deutschland 1918 bis 1941. Leben im europäischen Burgerkrieg / Schlögel K. (Hrsg.) Berlin, 1995. S. 43 usw. Для мыслителя наиболее выгодным оказывается вариант с командированием в Париж для работы в Институте славянских исследований. Именно поэтому Гурвич вместе со своим коллегой по Петроградскому университету Тимашевым пишет письмо признанному лидеру русской эмиграции П. Н. Милюкову с просьбой содействовать в переезде из Праги в Париж, сохранив содержание от Русского юридического факультета в Праге. Ответа на это письмо не сохранилось, но, по-видимому оно возымело действие, и два молодых ученых получили командировки в Париж (письмо Г. Д. Гурвича и Н. С. Тимашева П. Н. Милюкову от 29 сентября 1927 г. // Государственный архив РФ (далее – ГА РФ). Ф. 5856. Оп. 1. Д. 203).
207
Анкета собеседования Яна Гуровича с Г. Д. Гурвичем от 3 мая 1928 г. в архивах ложи «Северная Звезда» в Париже… 7/213.
208
209
210
211
См.:
212
См.:
213
См.: