«Во всей христианской Европе начатки драматических представлений, или так называемые мистерии, находились в тесной связи с богослужением, содержанием их служили события священной истории. И у нас было подобное в Пещном действии (ввержение трех отроков в пещь в Вавилоне) и в шествии патриарха на осле в Вербное воскресенье. Еще при царе Михаиле русские послы, возвращавшиеся из Варшавы, рассказывали о театральных представлениях[14], которыми потешался король во дворце своем; при сыне Михаила подобные представления происходят и в Москве для великого государя. Содержание пьес бралось из Св. Писания, сочинял их обыкновенно монах Симеон Полоцкий»2.
Есть намеки, что кроме разных заморских вещей и диковин, кроме музыкальных потех, царь видал у Матвеева и сцены комедий, разыгрываемых его дворовыми людьми.
История нашего театра должна начинаться с 1672 года февраля 17, говорит г-н Забелин, и с ним надобно согласиться; пока, может быть, обнаружится, что первая сцена была у Матвеева из его людей.
По прошествии семи недель поста и Святой недели, а именно 15 мая 1672 года, Матвеев объявил царский указ приятелю своему голландцу полковнику фон Штадену: «ехать за границу приговаривать в государеву службу 1) рудознатных мастеров и 2) таких музыкантов трубачей, кои бы умели комедии устраивать».
Уже в Риге фон Штаден подговорил нескольких, но его желание, чтобы приехала примадонна копенгагенской оперы Паульсон и труппа Фельтена (тогда очень популярная), не исполнилось; хотя они было согласились, однако не поехали по отговорам недоброжелателей.
Но царь торопился со своей затеей, и, не дожидаясь возвращения голландца, Матвеев нашел в Немецкой слободе некоторого Грегори, жившего в России уже 14 лет, пасынка доктора Блументроста, знавшего по-русски. Он служил прежде (военным) в Швеции и Польше, потом под покровительством бывшего датского полковника, а в русской службе генерала Баумана, сделался здесь в Немецкой слободе пастором, соперником прежнего пастора Фокерода[15].
Итак, вскоре после указа 15 мая, июня 4 последовал новый указ государя, объявленный Матвеевым по управляемому им приказу Владимирской и Галицкой чети.
«Царь указал иноземцу магистру Ягану Готфриду учинити комедию, а на комедии действовать из библии книгу Есфирь и для того действа устроить хоромину вновь, а на строенье тое хоромины и что на нее надобно покупать из володимирской чети. И по тому великого государя указу комидийная хоромина построена в селе Преображенском со всем нарядом, что в тое хоромину надобно. А сколько в тое хоромину лесных запасов и всякого наряду, и сколько по цене чего пошло, и тому сметную роспись подал окольничему Артомону Сергеевичу Матвееву да дьякам думному Григорию Богданову, да Якову Поздышеву, да Ивану Евстафьеву приказу володимирские чети подьячей Афанасий Дмитриев» 3.
Царь, из приличия конечно, советовался со своим духовником о допущении во дворце комедии, и духовник, протопоп Андрей Савинов, вообще угодливый, поспешил своим разрешением (теперь не Никоново время!), ссылаясь на пример прочих христианских государей и византийских императоров, которые будто бы устраивали театральные зрелища в своих палатах.
Г-н Забелин говорит: «Комедийная хоромина была построена по указу государя в селе Преображенском, разумеется, на государевом дворце [16], в котором, таким образом, полагался первый камень преобразования нашей общественной жизни. Преображенский дворец, теперь, к сожалению, уже не существующий, достоин вечной памяти за то именно, что в нем зачинались почти все общественные наши реформы», что и подтверждает мысль нашу, будто первый камень преобразования положен здесь благороднейшим царем Алексеем!
Между тем Грегори с товарищем Рингубером и Юрием Михайловым занялись переделкой по-русски трагикомедии «Эсфирь и Артаксеркс», набрали детей разных чинов служилых и несколько иноземцев, всего 64 человека, и при помощи учителя Юрия Михайлова и переводчика Посольского приказа Георга Гюбнера учили их комическому делу на русском и немецком языках. Голландец Петр Инглис (приятель Грегори) писал декорации для сцены: церковный органист Симон Гутовский и другой «игрец» Тимофей Гасенкрух вместе с дворовыми музыкантами Матвеева составили оркестр.
14
Следует сказать, что еще в 1437 году русские духовные с удивлением смотрели во Флоренции невиданное ими сценическое представление— «Благовещение Богородицы» (см. Древн. Российск. Вивлиофику, ч. VI и XVII).
15
Интересующихся подробностями всех этих соперничеств немцев, взаимных доносов и проч. отсылаем к трудам Цветаева: 1) Дело ген. Баумана, 2) Памятники к истор. протестантства в России (Чтен. Общ. И. Д. Р. 1883 г.) и 3) Иностранцы в России в XVI—XVII в. (Русск. вестн., 1887).
16
Подробности постройки комедийной хоромины в Преображенском следующие: «Внутри ее были рундуки, полки (места амфитеатра), лавки и подмостки в ямах (т. е. на сцене) для рам и декораций. Перед хороминой был устроен обширный рундук, т. е. помост с входными ступенями. Кругом она была огорожена забором со створчатыми воротами.
На всякие лесные запасы вышло больше 1000 р., именно: на стены пошло 542 бревна в 4 сажени длины, что дает повод заключить, что пространство хоромины было не меньше 30 аршин в квадрате при вышине 6 аршин.
Из дворца было отпущено довольно значительное количество червча- того (красного) и зеленого сукна на уборку новопостроенной хоромины, также выдано на обивку стен и на мосты (полы) несколько половинок ам- бургских сукон.
Кроме внутренней уборки сукнами, коврами и проч., для представлений построено было всякое потешное платье для актеров и написаны рамы перспективного письма, т. е. настоящие декорации» (Забелин: Домашний быт русск. царей и цариц, 2, 474).