Но Давид может означать и всякого святого, подражающего Христу. Как Давид «чермен добрыми очима», так и святой имеет очи ве́дения, просвещающие красоту его жизни по Богу. [3815] Он пасет овец, т. е. питает разумную часть души, и раздирает льва и медведя, т. е. гнев и похоть, [3816] и как пастырь является образом делания, а как царь — созерцания. [3817] По уничтожении плотских страстей (иноплеменников) и избавлении от горделивых помыслов (внутренних врагов, [3818] каков, например. Доик, 1 Цар. 21:7), [3819] он торжествует по поводу возвращения ве́дения (ковчега завета, 2 Цар. 6:16) [3820] и хочет построить храм Богу; но это не дозволяется ему, как мужу кровей (2 Цар. 7:2), еще воюющему со страстями и демонами, ибо только <отрешившийся от этого состояния борьбы и> достигший (после этой борьбы) полного бесстрастия и духовного мира (Соломон) может создать из себя духовный храм Богу. [3821] Таково благочиние ступеней спасения.
При успехах в добродетели, на подвижника (Давида) нападают помыслы тщеславия. От связи с чувствами (дочерью царя Гессурского) у него рождается самомнение — Авессалом. Узнав о восстании этого помысла.
Давид, считая себя недостойным «скинии», т. е. таинственного богословия, Иерусалима — ве́дения — и Иудеи — благодарного исповедания Бога, — оставляет все это и бежит в Галаад, скорбное сознание прежних грехов, возвращаясь мыслью ко времени своей жизни по благодати, и, познав свою немощь и стяжав смирение, убивает мятежное самомнение и возвращается к прежней славе. [3822] Под Авессаломом можно разуметь вообще человека, тщеславящегося своей мнимо духовной жизнью, растящего волосы самомнения и желающего присвоить успехи добродетели себе, а не духовному отцу. Такой, имея в себе живой привязанность к чувству, выйдя на широту созерцания, запутывается в чаще вещественных созерцаний (2 Цар. 18:9) и, вследствие самомнения (волосы), не может подняться до высоты ве́дения и спуститься до низин делания, остается висеть между небом и землей и погибает. [3823]
В другой раз подвижник (Давид) подпадает помыслу тщеславия, но не по расположению, а по внушению диавола (1 Цар. 21:1; 2 Цар. 24:1). Покаявшись, он <не так как Саул> просит Господа не подвергать его ни голоду слышания слова Божия, ни нашествию демонов, а предать смерти помыслы о вещах временных (7 десятков тысяч людей, 2 Цар. 24:15), и после этого освобождается от гнева Божия. [3824]
Сын уничтожившего страсти Давида (закона духа) Соломон — мир души — воцаряется, воссев на мула, символ бесплодия ко злу (3 Цар. 1:33), чтобы, созерцая природу, не подпасть страсти. [3825] Он строит в земле ве́дения храм созерцаний, приготовляя ум в жилище Богу, [3826] причем естественный закон (Хирам Тирский) поставляет все необходимое для постройки. [3827] Так настает время мира и мудрости, которое пытается нарушить лишь демон спорливости и суеверия (царь Сирский, 3 Цар. 11:25). [3828] Но если ум поддавался обольщению демонов и начинал, как Аса (3 Цар. 15:23), хромать обеими ногами, уклоняясь от пути Господнего в сторону то плотских, то тщеславных страстей, [3829] то выступала ревность пророков, искателей мистического общения с Богом.
<Пророки>
Созерцания отличали израильских царей, а озарениями пророков, «в руках коих Ты уподобился» (Ос. 12:10, по Септуагинте), воплощается, соответственно, делание πρᾶξις [3830] и дается прозрение тайны Воплощения. [3831]
Илия — символ сильной веры. [3832] По вере вселяется в душу, чуждую добродетели и ве́дения (вдовица Сарептская, 3 Цар. 17:18), Божественное Слово (Илия). Душа эта, придя в сознание прежних грехов, научается как-то питать Слово хлебами добродетели и поить догматами истины, предпочитая служение Ему самому естеству, а Оно ей за это исполняет плоть (водонос) добродетелями, и чванец ума — светом ве́дения, и врожденный помысл, как сын вдовицы, оставив прежнюю страстную жизнь, удостаивается даваемой Словом Божественной жизни. [3833] После этого вера (Илия) низводит боготворный огонь на жертву сердечной готовности <и духовного рас-положения> и сродняет приносящих ее с Богом (3 Цар. 18:38), и, убив учителей зла, — демонов и помыслы, низводит дождь ве́дения, прекращающий духовный голод. [3834] После этого ум, ища таинственного общения с Богом, оставив мир, не только приходит в Хорив (3 Цар. 19:11–12) обновления жизни добродетелями, но и в пещеру — скрывающейся в ней сокровенности мудрости созерцательного ума, [3835] и ощущает Бога не в огне карательной ревности, и не в землетрясении нравственного различия, сотрясающего порочные навыки, и не в буйном ветре сильной веры, сокрушающей горы зла, но «в гласе хлада тонка», в состоянии полной отрешенности от вещества и смятения, формы и вида.