Пораженный величием этого мистического состояния, он уже ничего не хочет знать, кроме Бога и пребывания с Ним, и еще во плоти возносится к Нему на четверке добродетелей (4 Цар. 2:1 1 ), [3836] оставив не только все мирское (гнев и похоть, вещество и форму), но и все, что нужно было раньше для достижения такого состояния (милоть), и взойдя к Богу чистым от всякого пристрастия и простым. [3837] Наследник его духа (Елисей) получает его милоть, мертвенность плоти, в которой утверждена сила добродетели, чтобы при помощи ее бороться с нечистой силой и пройти текучее естество (Иордан), чтобы оно не мешало перейти в страну ве́дения. [3838] Чистый от вещественных помыслов (плешивый), этот ум при прохождении степеней ве́дения подвергается осмеянию от помыслов о чувственных вещах (4 Цар. 2:23–24), формы и материи (42 ребенка, 4 Цар. 2:24), пытающихся его задержать, но уничтожает их при помощи двух медведиц — удовольствия и пожелания, обращенных к лучшему. [3839] И, наконец, достигает такой отрешенности от чувств, что сам видит и ученику дает видеть (4 Цар. 6:17) духовным зрением окружающих человека духов чистых и нечистых, и убедиться, что душа, которой предстоят добрые ангелы, как царскому образу, имеет больше силы, чем плоть, на которой сосредоточивают свое внимание демоны. [3840]
Чудо от костей пророка Елисея (4 Цар. 13:21) есть образ духовного воскресения. Всякий мертвец грехами, если будет положен в гробнице пророка, придет в память о жизни пророка, оживляется по подражанию его добродетели, покидая мертвость страстей. [3841]
И других пророков восставлял Божественный Логос, делая их предтечами Своего пришествия и посылая через них лучи ве́дения. Тут выдвигается особенно знаменательное имя пророка Ионы, имя столь же замечательное (оно значит: «покой и дар Божий», «исцеление», «голубица», «утруждение» и др.), как и жизнь пророка.
Иона, бегущий из Иопии, является, прежде всего, образом Адама и всего человечества, оставившего рай (Иопию) и погрузившегося в пучину страстей, а в результате поглощенного диаволом (китом) и дошедшего до глубин адовых, глубин духовного неве́дения. Но Иона является также и образом Христа, [3842] сошедшего с неба (Иопии), погребенного и воскресшего в третий день, и принесшего роду человеческому покой, искупление и силу благодати (см. различные значения имени Ионы). [3843] После своих злостраданий Иона идет в Ниневию. Это — новый образ. Он означает переход благодати благовестия (Ионы) от гордящегося своей праведностью народа иудейского к язычникам. [3844] Бедствия Ионы — конкретное изображение всех претерпеваемых благовестниками бед, лишений, опасностей (море) и даже — смерти (кит). Труды благовестия не оказались тщетными. Слово благодати, достигшее ниневитян — язычников, убедило «царя» их — естественный закон, закон немощной и греховной плоти, встать с «трона», расположения к страстям, снять «ризу» самомнения и одеть «вретище» покаяния и сесть на «пепле» нищеты духовной, и убеждает тому же и все естество человеческое (город), и «советников царя» (λόγος, θυμός, ἐπιθυμία), и все согрешавшие пожеланием (скоты) или гневом (быки), бессмысленно питавшиеся одними чувствами (овцы), решаются уничтожить причины страстей («не пить» неве́дения, «не вкушать» порока и приняться за умерщвление плоти, Ион, 3:6–8). [3845] Это покаяние ниневитян означает обращение язычников к христианству и вступление их в Церковь Христову. Ниневия <означает> «град великий Богу» (Ион. 3:3). Это, конечно, не что иное, как Церковь. [3846] К Церкви принадлежат лишь те люди, которые по своей добродетели и ве́дению возвысились над чувственным миром (временем и природой: 7 + 5 = 12; «более чем 120 тысяч», Ион. 4:11) и не знают ни плотских страстей (левой руки), ни духовных <страстей>, например, тщеславия своей праведностью (правая рука), — словом, ни недостатка (ἔλλειψις), ни излишества (ὑπερβολή) в добродетели. [3847] Внутренние богатства Церкви велики. Она обнимает собою естественный, писаный и благодатный законы («город трех дней пути», Ион. 3:3). [3848]
3842
Quaest. ad Thal. LXIV, 693C — 700В. Cp. у
3844
Ibid., 693C — 700B. Cp.:
3845
Quaest. ad Thal. LXIV, 700C — 705A. Те же мысли раскрываются частично в приложении к душе человеческой (καθ’ = ἕκαστον); Ниневия — душа человека; царь — ум; люди — страстные помыслы; животные — страстные движения разных способностей: 705С — 708А.