В последние два года [767] перед смертью он получил некоторое облегчение в своей тяжелой судьбе благодаря вниманию местного военного начальника (патриция Лазики Григория); [768] при его помощи он даже пользовался некоторыми удобствами и мог предаваться литературной деятельности, [769] приспособив к своей изуродованной руке особый инструмент для писания. [770]
От Анастасия Апокрисиария мы имеем письмо к Феодосию Гангрскому, в котором сообщены самые точные подробности о последних днях жизни преп. Максима и об участи других исповедников Христовых. Писал он об этом, удовлетворяя желанию Феодосия, [771] переданному, вероятно, через иерусалимского миссионера Стефана (сына священника Иоанна, кимилиарха (сосудохранителя) иерусалимского храма Воскресения), [772] путешествовавшего в Лазику для проповеди Евангелия кавказским инородцам. Послание это написано в сентябре 665 г. [773] Подлинность документа и искренность автора стоят вне всяких сомнений, ввиду положительного свидетельства адресата послания (Феодосия) в его Hypomnesticum’e.
ГЛАВА II.
Жизнь и деятельность преп. Максима до начала монофелитских споров
<Место и время рождения преп. Максима. Обстановка, в которой протекала его юность>
Преп. Максим родился в Константинополе [774] в 580 г. [775] Родина преп. Максима — столица Византийской империи — в VII в. была средоточием жизни и деятельности культурного христианского мира. Здесь не только сходились все нити государственного управления и мировой дипломатии Византии, но собиралось и концентрировалось все то, что имело то или иное отношение к культурным движениям того времени. Византия была центром просвещения и образованности, средоточием промышленности и торговли, главным узлом церковной жизни того времени. В VI–VII вв. это был огромный город, «с населением свыше миллиона». [776] Жизнь шла здесь ускоренным темпом и выливалась в самые разнообразные формы. Сюда стекалось население со всех концов Империи, сходились люди самых различных национальностей. Здесь сосредоточивались богатства Империи, обнаруживавшие величие и блеск могущества государства. Взоры иностранцев поражались здесь великолепием царских палат, роскошью домов сановников, блеском и пышностью царских выходов и процессий, богатством и изобилием церквей и монастырей. Еще более поражались они шумной, кипучей жизнью города. В обширных правительственных учреждениях разных ведомств («секретах») занималась масса чиновников; на площадях суетилась пестрая толпа торговцев, промышленников, учителей и разного рода профессионалов или просто бродяг; в роскошных виллах и дворцах пировала византийская знать, родовая аристократия (δυνασταί). Но что всего больше характерно было для Константинополя — это тот религиозный колорит, которым окрашивалась вся жизнь столицы Империи. Благочестие византийцев само собой бросалось в глаза: даже праздная толпа, с увлечением предававшаяся цирковым увеселениям, [777] с усердием участвовала и в церковных торжествах. [778] Таким образом, в Константинополе, этом мировом городе, совмещались и торжественные проявления религиозной жизни, и благочестивая праздность многочисленных монастырей, и деятельная и цветущая промышленность. [779]
767
He с мая 664 г. (как
773
Точнее — после 1 сентября. Это видно из того, что в Ер. Anastasii apocrisiarii смерть Стефана датируется 1 января 8-го (только что минувшего) индикта (176В), и, следовательно, само письмо относится к началу 9-го индикта (начинается с 1 сентября 665 г.).
774
Так свидетельствует пространное житие преп. Максима (Vita II // PG 90, 69А); показание его отчасти удостоверяется содержанием императорского указа от 8 сентября 656 г. на имя консула Павла, из которого видно, что преп. Максим занимал важную (τίμιον) должность при константинопольском дворе (Relatio XXIV // PG 90, 161А). Свидетельство «Хроники» Михаила Сирийца о том, что преп. Максим родился в деревне Гасфин (Hacfin) в Палестине (
775
На допросе в 655 г. преп. Максим показал, что ему было 75 лет (Relatio XIV, 1280. Следуя этому показанию, большинство ученых точно устанавливает год рождения преп. Максима (
776