От этого молчаливого согласия на преступление до соучастия в самом преступлении путь был коротким. Поначалу это было участие в провокационном «нападении» на радиостанцию в Гливицах [Гляйвиц] (сигнал к нападению на Польшу и развязыванию второй мировой войны), проявление терпимости к «выходкам» отдельных лиц в отношении польских военнопленных во время сентябрьской кампании 1939 года, часто выражавшимся в садистских убийствах, а затем допущение дискриминации определенных категорий пленных, применяемой сначала только в отношении евреев, и позже — передача этих военнопленных в руки СД. Наконец, последовали развязывание «расового» разгула и травля всех пленных, а в случаях связи пленных с немками применение за эту «провинность» единственной меры наказания — смертной казни.
Вступив на путь попрания международного права, который заводил его все дальше, вермахт все чаще и чаще прибегает к отравленному оружию провокации, при помощи которого он хочет оправдать и обосновать преступную агрессию и преступные действия по отношению к армии и гражданскому населению противника. «Поводов» много: то Польша вызвала войну, «напав» на радиостанцию в Гляйвицах; то «агрессивные намерения» ближних и дальних соседей Германии «заставили» ее выступить с оружием в руках… Словом, вермахт обвиняет своих противников в использовании тех методов, которыми пользуется или которые собирается применить сам; за варварскую бомбежку Варшавы вину несет… Англия! Поляки якобы применяют в сентябре 1939 года ядовитые газы, французы будто бы убивают немецких летчиков, а англичане обстреливают потерпевших крушение на море и т. д. и т. п.
Не следует также забывать о том, что на глазах вермахта происходят отвратительные преступления, совершаемые против жизни, имущества и чести гражданского населения оккупированных стран. И если вермахт не всегда принимает непосредственное участие в этих преступлениях, то, во всяком случае, офицеры и солдаты вермахта знают о них и молчаливо соглашаются с ними. Эта позиция терпимости в отношении преступлений приводит к тому, что почти никто в руководстве вермахта не противится им, когда они непосредственно затрагивают армию. Все эти факторы становятся причиной того, что, когда фашистская Германия напала на Советский Союз и Гитлер провозгласил «тотальную», «идеологическую» войну, целью которой он поставил к «уничтожение коммунизма и большевизма» всеми средствами, включая истребление «нежелательных» советских военнопленных, — вермахт не только не воспротивился преступлению, но разработал его принципы и детали.
Теперь уже и масштабы преступлений в отношении военнопленных становятся ужасающими. Десятки тысяч «нежелательных» пленных гибнут в концентрационных лагерях и вблизи лагерей для военнопленных, а сотни тысяч военнопленных умирают в дулагах, офлагах и шталагах из-за нечеловеческих условий существования. ОКВ и Управление по делам военнопленных, давая свое согласие на сотрудничество с СД в деле истребления пленных, еще пытаются «сохранить лицо», обосновать преступления, сваливая вину на… сами жертвы! Советских политработников [было решено физически уничтожить еще за три месяца до нападения на СССР, поскольку утверждалось, что они якобы будут воевать не по-рыцарски, а с советскими военнопленными не обращались в соответствии с положениями Женевской конвенции 1929 года только потому, что Советский Союз не присоединился к ней!
Но нормы международного права нарушались гитлеровской Германией также и в отношении военнопленных других государств, а стало быть, и граждан государств — участников Женевской конвенции. В 1942 году выносится коллективный смертный приговор парашютистам и командос союзных государств, а еще через два года — такой же смертный приговор бежавшим и вновь схваченным военнопленным офицерам. Здесь даже не возникал юридический вопрос о том, следует ли соблюдать конвенцию. Она была подписана гитлеровской Германией, но, несмотря на это, попрана. II здесь мы тоже видим тесное сотрудничество вермахта с полицейским аппаратом Гиммлера при осуществлении данного преступления.
Так германское командование безоговорочно взаимодействовало с НСДАП и СД в отходе от международного права как обременительного балласта.
23 ноября 1939 года Гитлер поучал своих генералов, что, хотя Германия заключила пакт о ненападении с Советским Союзом, но «соглашения нужно придерживаться только до тех пор, пока оно служит определенной цели» [19].
19
«23/ХI 1939 12 Uhr. Besprechung beim Fuhrer zu der alle Befehlshaber befohlen sind», «Trial», 789-PS, v. XXVI, p. 327–338.