Третье обстоятельство — кому предлагается подкуп. Это имеет значение, так как в ст. 302 УК потерпевшими от принуждения указаны подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, свидетель, эксперт, специалист. Но если подкуп не является одновременно видом принуждения, то ответственность за подкуп может наступать по ч. 1 ст. 309 УК, по которой адресатами подкупа признаются только потерпевшие, свидетели, эксперты и специалисты, но ими не могут быть подозреваемые и обвиняемые. Кроме того, применять в подобных случаях ч. 1 ст. 309 УК вообще неправильно, ибо ее субъектом является частное лицо, а не представитель власти, ведущий расследование. В ряде стран подкуп считается одним из способов принуждения к даче показаний; отсутствие такого указания в ст. 302 УК является пробелом в праве, на что обращалось внимание в литературе[666]. Его можно восполнить привлечением к ответственности представителей власти по нормам о преступлениях против интересов службы (ст. 285-286 УК), но лишь при наличии указанных в них обстоятельств, а это при подкупе встречается не всегда. Поэтому следовало бы по аналогии со ст. 309 УК дополнить УК нормой об ответственности должностных лиц органов правосудия за подкуп участников процесса с целью получения от них ложных показаний, причем к числу потерпевших необходимо отнести всех участников (подозреваемых, обвиняемых, потерпевших, свидетелей, экспертов, специалистов и переводчиков).
Если же подкуп заключается в обманных обещаниях, то они должны считаться одним из частных случаев в рамках общей проблемы обмана как вероятного способа принуждения. Как указывалось выше, мнения авторов по этому вопросу разделились: Ю. И. Кулешов не считает ложные обещания способом принуждения, И. В. Дворянсков, наоборот, включает их в понятие иных незаконных действий в смысле ст. 302 УК.
Для анализа разделим все возможные ситуации на два вида: во-первых, ложные обещания улучшить положение допрашиваемого в случае дачи им нужных следствию показаний и, во-вторых, фактический обман, т. е. совершение действий, которые вводят допрашиваемого в заблуждение относительно установленных обстоятельств.
А. Чучаев и И. Дворянсков к иным незаконным действиям относят ложные обещания прекратить уголовное дело, освободить из-под стражи, изменить квалификацию преступления и т. п., если они были сделаны при условии, что допрашиваемый даст показания[667]. Представляется, что заведомо ложные обещания каких-либо льгот нельзя считать теми незаконными действиями, которые считаются средством принуждения к даче показаний, ибо у допрашиваемого имеется выбор вариантов поведения. Такие обещания следует признать недопустимыми с точки зрения профессиональной этики, за что возможно привлечение к дисциплинарной ответственности.
Что же касается фактического обмана, то его следует рассматривать с точки зрения криминалистической тактики, допустимости тактических и психологических приемов и ловушек, следственных хитростей, которые нередко связаны с обманом как в активной форме (путем сообщения недостоверной информации), так и в пассивной (полном или частичном умолчании о каких-то установленных обстоятельствах), в результате чего допрашиваемый вводится в заблуждение.
В целом, указанные приемы отличаются от принуждения тем, что они направлены не на подавление воли допрашиваемого, а на изменение его позиции. Следователь может воздействовать путем уговоров и других методов убеждения, разъяснить закон, который относит к смягчающим обстоятельствам активное способствование раскрытию преступления, использовать неосведомленность допрашиваемого об установленных обстоятельствах и имеющихся доказательствах, не оглашая до определенного момента их содержание. Все эти и другие аналогичные действия не содержат признаков уголовно наказуемого принуждения.
То же можно сказать и о ситуациях, когда следователь применяет недопустимые тактические приемы, например, использует особенности характера допрашиваемого (раздражительность, вспыльчивость), вызывает в нем чувства зависти, мести. Подобные поступки не являются принуждением в смысле ст. 302 УК, так как они не лишают допрашиваемого свободы выбора варианта поведения; они оцениваются с точки зрения норм общечеловеческой морали и профессиональной этики и могут влечь дисциплинарные меры. Уголовная же ответственность может последовать за злоупотребление должностными полномочиями или их превышение по ст. 285 или 286 УК лишь при наличии указанных в них условий, в частности, корыстной или иной личной заинтересованности, существенном нарушении прав и законных интересов гражданина (например, допрашиваемый признал себя виновным в преступлении, которого не совершал, был осужден за него и т. д.).
666
Попова Я, Попов Н. Законодательство об уголовной ответственности за принуждение к даче показаний: исторические и сравнительно-правовые аспекты // Уголовное право. 2003. № 3. С. 53.
667
Чучаев А., Дворянсков И. Ответственность за принуждение к противодействию Осуществлению правосудия // Законность. 2001. № 4. С. 13.