Еще менее конкретно определен объект рассматриваемого посягательства А. И. Чучаевым. Автор характеризует его как «нормальное функционирование органов суда и предварительного расследования»[724], хотя ранее, производя классификацию преступлений против правосудия, отнес преступление, предусмотренное ст. 312 УК, к посягательствам на отношения по реализации судебного акта[725]. Названный ученый, таким образом, конкретизировав групповую принадлежность указанного общественно опасного деяния, непосредственный объект последнего отождествил с родовым объектом.
Обязательным признаком рассматриваемого состава преступления является его предмет. Свойства данного предмета зависят от формы совершения анализируемого посягательства. А их в законе названо две:
1) растрата, отчуждение, сокрытие или незаконная передача имущества, подвергнутого описи или аресту, совершенные лицом, которому это имущество вверено;
2) осуществление служащим кредитной организации банковских операций с денежными средствами (вкладами), на которые наложен арест.
Предмет преступления применительно к первой из указанных форм, думается, обладает следующими свойствами.
Это имущество, подвергнутое описи, или аресту[726], переданное или оставленное лицу на ответственное хранение.
Поскольку речь в данном случае идет об одном из посягательств против правосудия, постольку предметом данного преступления может быть лишь имущество, которое аресту или описи, как верно замечено в литературе, подвергнуто в соответствии с законом[727].
Например, предметом данного преступления не может быть имущество, на которое в соответствии с Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации не может быть обращено взыскание (ч. 4 ст. 115 УПК РФ, ст. 446 ГПК РФ).
Предметом данного преступления не должно признаваться также имущество, не принадлежащее обвиняемому, подозреваемому, лицам, которые по закону несут материальную ответственность за их действия, если нет достаточных данных полагать, что оно получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого (ч. 3 ст. 115 УПК), либо имущество, не принадлежащее ответчику по гражданскому или арбитражному делу (п. 1ч. 1 ст. 91 АПК РФ, п. 1 ч. 1 ст. 140 ГПК РФ).
При описании данной формы преступления законодатель прибег к альтернативным признакам, характеризующим деяние. Последнее может выразиться в растрате, отчуждении, сокрытии либо незаконной передаче определенного имущества.
При характеристике такого действия виновного, как растрата, не может не возникнуть сложностей. Они связаны с содержанием термина, которым данное действие обозначено.
Слово «растрата» в русском языке произошло от глагола «растратить», т. е. «израсходовать, издержать (обычно неразумно, легкомысленно) ..., израсходовать незаконно казенные деньги или имущество»[728]. Можно предположить, что само это слово имеет два разных значения. В одном случае оно может означать израсходование, издержание имущества независимо от того, обладает ли лицо правом им распоряжаться. В другом — это незаконное отчуждение или потребление имущества, не принадлежащего виновному, но находящегося у него в законном владении. Именно последнее значение придает законодатель термину «растрата» в ст. 160 УК. Здесь этот термин означает одну из двух форм хищения имущества, вверенного виновному. «Присвоение или растрата, — расшифровывается в ч. 1 названной статьи, — то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному». Приведенный текст, думается, не позволяет сделать вывод о том, что термином «растрата» в данной статье обозначается только действие, служащее способом хищения[729]. Его содержание охватывает все признаки хищения вверенного виновному чужого имущества, совершенного путем израсходования или потребления последнего.
Некоторые ученые придают тот же смысл названному термину, анализируя состав незаконных действий в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту[730]. Думается, что подобная интерпретация неправильна. Если в ст. 312 УК растрата действительно должна рассматриваться как форма хищения имущества, совершенная лицом, которому это имущество вверено, то непонятно, почему хищение путем растраты имущества, подвергнутого описи или аресту, должно наказываться так же или даже менее строго, чем хищение иного имущества, особенно если учесть, что подобное деяние нарушает не один, а два объекта уголовно-правовой охраны. Ведь санкция ч. 1 ст. 312 УК в части минимума ниже даже санкции простого состава присвоения и растраты, содержащегося в ч. 1 ст. 160 УК (ср.: в ч. 1 ст. 160 УК минимум — штраф до 120 тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного года; в ч. 1 ст. 312 УК минимум — штраф до 80 тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев). А максимум в названных санкциях одинаковый — 2 года лишения свободы.
724
Чучаев А. И Преступления против правосудия. Научно-практический комментарий Ульяновск, 1997. С. 63.
726
Использование союза «или» в данном контексте означает не альтернативу признаков, а скорее имеет уточняющее значение. Законодатель, возможно, как раз стремился подчеркнуть, что имеет в виду имущество, описанное именно при наложении на него ареста. В некоторых официальных документах термины «арест» и «опись» употребляются как адекватные. Так, в ч. 1 ст. 46 Федерального закона «Об исполнительном производстве» значится: «Обращение взыскания на имущество должника состоит из его ареста (описи), изъятия и его принудительной реализации» (Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. № 30. Ст. 3591).
727
См., например: Уголовный кодекс Российской Федерации: научно-практический комментарий / Под ред Л. Л. Кругликова и Э. С. Тенчова. Ярославль, 1994. С. 503.
730
См., например: Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под ред. С. И. Никулина. М . 2000. С. 963; Уголовное право России. Часть Особенная / Под ред. Л. Л. Кругликова. М, 1999. С. 725; и др.