По ходу изложения материала нами выявлено немало сходных черт у составов преступлений, предусмотренных ст. 313 и 314 УК. В связи с этим необходимо определить критерии, позволяющие данные деяния разграничить. Различия касаются всех элементов состава преступления.
Уклонение от отбывания лишения свободы основным объектом имеет более узкий круг общественных отношений, нарушая обязательность только судебных актов в части применения лишь одного вида наказания — лишения свободы на определенный срок. Побег же посягает на общественные отношения, обеспечивающие обязательность процессуальных (а не только судебных актов) в части подчинения субъекта примененной в отношении него мере принуждения, связанной с лишением свободы (а не только определенному виду наказания). По форме совершаемого деяния побег относится к активной форме поведения (действию). Избранный лицом способ уклонения от отбывания наказания или подчинения иной мере принуждения предполагает незаконное или самовольное самоосвобождение. При совершении преступления, предусмотренного ст. 314 УК, лицо получает возможность покинуть исправительное учреждение на законных основаниях и в установленном порядке. Соответственно, различен и момент юридического окончания посягательства. В первом случае он связан с появлением реальной возможности распоряжаться собой, а во втором — с истечением срока для выполнения обязанности вернуться в исправительное учреждение. Различным образом определен круг субъектов преступления. Применительно к побегу он расширен за счет, во-первых, отбывающих наказание в виде ареста; во-вторых, за счет лиц, находящихся в предварительном заключении; в-третьих, за счет граждан, отбывающих лишение свободы в порядке замены им другого наказания[881].
Различие во всех названных признаках предопределяет и разницу в содержании умысла виновного при совершении сравниваемых преступлений.
Об авторах
Горелик Александр Соломонович
доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ; член-корреспондент MAH ВШ, заведующий кафедрой уголовного права и криминологии Красноярского государственного университета
В 1954 г. окончил юридический факультет Ленинградского государственного университета.
В 1954-1960 гг. работал следователем прокуратуры и прокурором района. В 1960-1963 гг. аспирант, с 1963 г. на преподавательской работе в г. Красноярске. Работал заместителем декана (1965-1969), деканом юридического факультета Красноярского государственного университета (1982— 1985), с 1981 г. — заведующий кафедрой уголовного права и криминологии. С 2002 г. — председатель Совета по защите кандидатских диссертаций.
Защитил кандидатскую диссертацию в 1964 г. (научный руководитель проф. М. Д Шаргородский), докторскую в 1991 г.
Опубликовал более 100 работ, в том числе монографии «Назначение наказания по совокупности» (1975), «Наказание по совокупности преступлений и приговоров» (1991), «Конкуренция уголовно-правовых норм» (1994, 1998) и др., библиографические справочники по уголовному праву (М., 1983; Красноярск, 1987; СПб., 1996). Один из авторов комментариев к УК РСФСР (ЯрославльД994) и УК РФ (М., 1998), учебников по Особенной части уголовного права (М., 1999, 2004), курса уголовного права (Владивосток, 1999-2000).
Руководитель Красноярского краевого Общественного комитета по защите прав человека, участник ряда российских и международных конференций, автор опубликованных в России и за рубежом работ по вопросам защиты прав человека в сфере уголовной юстиции.
Лобанова Любовь Валентиновна
доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой уголовного права Волгоградского государственного университета
В 1983 г. окончила Ярославский государственный университет. В 1986 г. защитила кандидатскую, в 2000 г. — докторскую диссертацию (научный руководитель и консультант проф. Л. Л. Кругликов). С 1987 г. работает в высших учебных заведениях г. Волгограда, в том числе с 1990 г. — в Волгоградском государственном университете, где с 1996 г. возглавляет кафедру уголовного права. В 2004 г. присвоено ученое звание профессора.
881
Следует отметить, что отношение к институту замены одного вида наказания другим, более суровым, в юридической литературе неоднозначное. В частности, были замечены различные недостатки законодательной регламентации данного института (см., например: Ткачевский Ю. О замене исправительных работ лишением свободы // Советское государство и право 1982. № 2. С. 64; Ларин А. М. Уголовный процесс: структура права и структура законодательства. М., 1985. С. 64-66; Кругликов Л. Л. Проблемы замены наказания более суровым не по приговору суда с позиции международно-правовых стандартов // Российская правовая система и международное право. современные проблемы взаимодействия. Часть 1. Н. Новгород, 1996. С.160; Жуков А. В. Замена наказания в уголовном праве России. Тольятти, 2003. С. 83-97; и др.).
С учетом темы настоящей работы представляется необходимым обратить внимание на позицию тех ученых, которые высказывались за необходимость конструирования в Особенной части УК самостоятельных составов уклонения от отбывания (исполнения) наказаний, не связанных с лишением свободы. Так, С. И. Зельдов обращал внимание на достаточно высокую общественную опасность уклонения от отбывания любого назначенного наказания, «поскольку оценка характера опасности проявления неуважительного отношения к суду не зависит от вида и размера наказания, назначенного за ранее совершенное преступление; лишь степень общественной опасности личности осужденного может и, как правило, является различной» (Зельдов С. И. Об ответственности за злостное уклонение от отбывания назначенного наказания // Совершенствование правовых основ уголовного судопроизводства. Ярославль, 1988. С. 127-128). Автор при этом имел в виду лишь наказания, которые не могут быть осуществлены помимо воли осужденного (см.: там же) Законодатель однако, данное предложение не воспринял. Зато Федеральным законом от 8 декабря 2003 г внесены изменения в соответствующие статьи Общей части. Многие из задаваемых учеными вопросов тем не менее остались по-прежнему без ответа.