2. В содержательном отношении corpus delicti есть совокупность отобранных за прошлые века наиболее типичных и существенных признаков всех общественно опасных посягательств. В своей совокупности объективные и субъективные признаки состава преступления должны отвечать требованиям необходимости и достаточности.
3. Состав — тень деликта, его юридический образ, шаблон для идентификации и покарания, абстракция. Преступление же — это жизненный факт, быль, событие, сама жизнь.
4. Не особо оглядываясь на критику, можно утверждать, что в современном законе уголовная ответственность базируется на двух основаниях — социальном (преступление) и юридическом (состав). Соединяются же эти два феномена через признак противоправности.
5. Научный анализ преступных проявлений, законодательных текстов и судебно-следственной практики выпестовал четырехэлементную структуру состава, дробящуюся на более мелкие компоненты — признаки. Искомое бездействие поселено доктриной на объективной, пролетарской стороне вместе с действием в коммунальных апартаментах под названием «деяние».
Учение о составе преступления давно и плодотворно разрабатывается в отечественной (в СССР, РСФСР, РФ) науке, но пионером в этой области исследований навсегда останется профессор Московского университета член-корреспондент АН СССР А. Н. Трайнин.
Глава 2
Объективная сторона в структуре преступного поведения и ее значение
Дело словом не заменишь.
Общеизвестно, что наука, как особая сфера человеческой деятельности собирает и систематизирует объективные знания о действительности[56]. Юриспруденция — не исключение. Пожалуй, наиболее ярко системные обзоры и классификационные построения представлены в процессе создания шаблонов поведения разных людей "в различной обстановке. Шаблонов много, как и юридических фактов, требующих беспрестанного оценивания. Весь нормативный материал должен быть предварительно расфасован по отраслям, разделам и главам, чтобы избавить практикующего юриста от необходимости перебирать все (а их тысячи и сотни тысяч) варианты квалификации. Отсюда — важность логики и терминологической чистоты, необходимость четкого структурирования закона и юридических знаний вообще. Без этого невозможен быстрый поиск нужного норматива и его единообразное применение. Таким образом, исследование любого юридического понятия предполагает в качестве обязательного фрагмента научных усилий координацию знаний, размещение того или иного понятия (явления) в более широком круге понятий (явлений)[57]. Автор видит определенный логический смысл в расширенном освещении объективной стороны состава — вместилища деяния.
Бездействие традиционно рассматривается в качестве признака так называемой объективной стороны состава преступления. Поэтому его анализ следует предварить справочными данными об объективной стороне, которая «характеризует ... внешнее проявление (преступления. — А. Б.) в объективной реальности», как пишут М. И. Ковалев и Н. А. Ныркова[58].
Принято, и не без оснований, особенно подчеркивать законотворческую и правоприменительную значимость объективной стороны. Еще в монографии профессора МГУ А. Н. Трайнина отмечалось, что «элементы состава, характеризующие объективную сторону преступления, представлены в законе наиболее полно и разнородно. «По существу каждая диспозиция ... представляет собой главным образом совокупность элементов, характеризующих объективную сторону преступления». И далее: «Специфика каждого состава преступления находит свое выражение главным образом в объективной стороне; здесь чаще всего проходит грань, отделяющая одно преступление от другого и преступное действие от непреступного»[59].
И действительно, внешние, наблюдаемые, оставляющие следы в окружающем мире, доступные для фиксации человеческой памятью и физическими приборами обстоятельства составляют наиболее надежную часть информации о совершенном злодеянии. На сборе, фиксации и закреплении объективных данных должен в первую очередь сосредоточиться юрист-практик. Законодатель, как легко обнаружить, также отдает предпочтение признакам объективной стороны в описании преступлений. Как отмечает М. И. Ковалев, «законодатель уделяет главное внимание объективной стороне преступления. Ее он почти всегда описывает детальнее, чем все остальные элементы, ибо в действии заключается суть общественно опасного поведения: именно оно содержит квинтэссенцию общественной опасности, причиняет объекту ущерб и разрушает правопорядок. Объективная сторона образует основы состава преступления»[60].
57
Надо сказать, что приверженность жесткой структуризации знаний и классификаторский раж, если они исчерпывают методическую вооруженность исследователей, оценивается отрицательно. Так, в Англии и США термин science (наука) используется для обозначения только естественных наук, общественные же науки оцениваются набором остроумных, но малозначимых слов. Считается, что они пригодны только для классификаторских построений и ценностных суждений, плетутся за событиями вместо того, чтобы прогнозировать их, являются продажными (см.: Бернал Дж. Наука в истории общества. М., 1956. С. 529-534). Конечно, такие упреки частично справедливы из-за включенности исследователя-юриста в общество (как наблюдаемый объект), отсутствия постоянно работающей экспериментальной базы и давления правящих кругов на научные поиски. Но столь же резонно и то соображение, что без юридических конструкций, покоящихся на предварительной классификации правовой и социальной материи, не обойтись. Юрист обязан дифференцировать свои представления на мелкие составляющие для их последующего сличения с разнообразными жизненными ситуациями.
58
Уголовное право. Общая часть // Под ред. В. П. Петрашева. М., 1999. С. 152. См. также: Ковалев М. И. Проблемы учения об объективной стороне состава преступления. Красноярск, 1991.
60
Ковалев М. И. Понятие преступления в советском уголовном праве. Свердловск, 1987. С. 172.