Si non е vero, е ben trovato![19]
Давно канонизирована мысль, что объективная сторона (наряду с объектом, субъектом и субъективной стороной) входит в структуру законодательной конструкции, именуемой составом преступления. Это обстоятельство приговаривает нас предварить суждения об объективной стороне и бездействии квинтэссенцией научных взглядов по поводу состава преступления вообще. Да и «все вопросы общего учения о преступлении, вопросы о круге наказуемых действий и их образующих элементах неразрывно связаны с разрешением общей проблемы состава преступления»[20].
Этот термин впервые употреблен в УК РФ 1996 г. и только в ст.8, хотя данное словосочетание давно известно мировой юридической мысли[21]. Совсем не ново оно и для правоприменительной практики, российской (советской) науки, традиционно и обширно анализируется в учебной литературе. Указания на состав преступления содержал УПК РСФСР 1960 г. (ст. 5, 213, 222, 303, 309), присутствуют они и в новом процедурном законе (ст. 24 УПК РФ, например).
Состав преступления относится к центральным или базовым понятиям классического уголовного права, что порождает постоянный интерес к нему. В отечественной науке состоялись несколько дискуссий: «1) имеется ли общий состав преступления или речь можно вести только о конкретном составе; 2) что включать в понятие состава преступления; 3) считать или не считать состав преступления основанием уголовной ответственности»[22]. К числу важнейших вопросов толкования состава преступления следует отнести также проблему «реальности» этого явления/понятия и его значения. Мы ограничим поле исследования лишь несколькими спорными фрагментами[23], и суждения о них разместим в нескольких главах настоящей книги.
В материальном праве состав преступления понимается как законодательный набор признаков, позволяющий оценивать конкретное деяние как преступление, а его автора привлекать к уголовной ответственности[24] Наименование статьи 8 УК, в которой содержится упоминание о составе преступления, требует анализа этого понятия через призму допустимости, справедливости уголовного преследования вообще. Вопрос об основаниях уголовной ответственности является центральной проблемой уголовного права, в которой отражаются и принципиальные установки отрасли, и диалектические противоречия регулирования живого преступного промысла с помощью обобщенных юридический формул.
Как и в философии, в уголовном праве существует свой основной вопрос: есть ли достаточные и убедительные основания для преследования граждан и расправы над ними со стороны власти? Все остальные материально-правовые и даже процессуальные регламенты — размер наказания, виды санкций, списки смягчающих и отягчающих ответственность обстоятельств, процедура привлечения к уголовной ответственности, порядок и условия отбывания наказания, судимость и пр. — все это вторично, предопределено решением основной задачи.
В законодательном регулировании оснований уголовной ответственности можно и нужно видеть несколько аспектов. Философский аспект заключается в обосновании целесообразности преследования через признание всех преступлений естественной разновидностью социально обусловленного, отклоняющегося поведения. Криминальные эксцессы, как и законопослушные образцы поведения, детерминированы общественными условностями, но не до такой степени, что у человека в распоряжении остается единственный вариант выхода из жизненной ситуации — причинение вреда другим людям.
Целесообразность и допустимость государственного принуждения обосновывается наличием у виновного свободы выбора между несколькими способами достижения цели. Если же гражданин поставлен перед суровой необходимостью выполнить под жизненную диктовку только одно, строго определенной деяние, ответственность исключается (физическое или непреодолимое психическое принуждение, крайняя необходимость, другие форс-мажорные обстоятельства).
Нравственный аспект оснований уголовной ответственности усматривается в равенстве требований уголовного закона ко всем потенциальным преступникам, в справедливости индивидуального и однократного воздаяния за причиненное зло, в публичном оглашении оснований преследования. Чисто же юридический аспект проблемы оснований уголовного преследования означает поиск и закрепление стилизованных законодательных требований к поведению граждан. Именно через эти базовые условия и только так реализуется принцип законности в борьбе с преступностью.
22
Ковалев М. И. Понятие преступления в советском уголовном праве. Свердловск, 1987. С. 167, 168.
23
Объяснение простое: многие разночтения во взглядах уже сняты в результате дискуссий, а научная мысль нащупывает новые узкие места в своих прежних представлениях (см.: Ляпунов Ю. И. Категория «состав преступления»: гносеологический аспект // Проблемы укрепления социалистической законности в деятельности органов внутренних дел по применению уголовного законодательства. М., 1984; Кузнецова Н. Ф. Состав преступления: спорные вопросы // Вести. МГУ. Сер. 11. 1987. № 4. С. 21-29; Бажанов М. И. О функциях состава преступления (процессуальная функция)// Проблемы законности. Харьков, 1995. Вып. 29. С. 96-108; Малков В. П. Состав преступления в теории и законе // Гос-во и право. 1996. № 7; Гонтарь И. Я. Преступление и состав преступления как явления и понятия в уголовном праве. Владивосток, 1997 и др.).
24
См.: Карпушин М. П., Курляндский В. И. Уголовная ответственность и состав преступления. М., 1974. С. 164; Курс советского уголовного права: Часть Общая. М., 1970. Т. 2. С. 89; Курс советского уголовного права. Часть Общая. Л., 1968. С. 243, 244; Советское уголовное право. Общая часть. М., 1981. С. 97; Юридический энциклопедический словарь. М., 1984. С. 342; Полячек Ф. Состав преступления по чехословацкому уголовному праву. М., 1960. С. 63 и др.