Местом формирования дивизии были определены Гороховецкие лагеря под Горьким. Сюда из разных местностей РСФСР, в основном из Северного Поволжья, начали съезжаться латыши и граждане Латвийской ССР других национальностей. Многие из них уже получили боевой опыт в борьбе в врагом: бойцы батальонов рабочей гвардии и отрядов партийно-советского актива, городские и сельские партийные и советские работники, милиционеры, рабочие, служащие, крестьяне и другие граждане Латвийской ССР, эвакуировавшиеся на территорию РСФСР, бойцы и командиры бывшего 24-го территориального (латвийского) стрелкового корпуса, 1-го и 2-го латышских стрелковых полков, воевавших в июле-августе 1941 года в 8-й армии. Так, в августе 1941-го из частей 24-го корпуса прибыли Павел Бобров, Фрицис Домбровский, Алексей Дунт, Петр Зутис, Янис Кезберис, Элмар Бриедис, Янис Лепинис, Карлис Лиепиньш, Янис Пиесис, Алберт Приверт, Василий Фолкманис, Эдуард Судник и другие. Затем стали прибывать латыши, издавна жившие в Советском Союзе.
15 сентября 1941 года был сформирован штаб дивизии и штабы полков из прибывших в первой половине сентября кадровых командиров.
Значительную часть среднего командного состава дивизии составили 228 выпускников Рижского пехотного училища, которые начали воевать с 24 июня 1941 года. Училище было затем эвакуировано в Стерлитамак, где произвело выпуск курсантов из числа граждан Латвийской ССР.[3] Часть командных должностей в дивизии заняли кадровые офицеры и младшие командиры бывшей латвийской армии.
На командные должности в дивизии назначались также граждане Латвийской ССР, служившие в других частях и соединениях Красной Армии, участники Гражданской войны.
Представление о разнообразии личного состава дает донесение политотдела дивизии от 22 сентября 1941 года: «Из числа прибывших бойцов значительная часть не служила на военной службе и не знакома с военным делом. Комсостав и красноармейцы, ранее служившие в латвийской армии, не знакомы с современными средствами вооружения Красной Армии, вследствие чего требуется основательная подготовка личного состава».
Большинство политруков подразделений и комиссаров частей — а ими стали в основном партийные работники Латвии — не имело военной подготовки.[4]
Уже в сентябре 1941 года численность дивизии составляла 10 348 человек.[5] На 90 % это были латыши и граждане Латвийской ССР других национальностей.
Рабочие составляли 62 % личного состава, служащие — 29 %, крестьяне — 9 %. На 70 % это были добровольцы. Национальный состав дивизии был следующим: латыши — 51 %, русские — 26 %, евреи — 17 %, поляки — 3 %, представители других национальностей — 6 %.[6] Командиром дивизии был назначен полковник (впоследствии генерал-майор) Янис Вейкин. Так в сравнительно короткий срок части и подразделения Латышской дивизии были в основном сформированы.
12 сентября дивизии и ее полкам были вручены боевые знамена. Воины дивизии принесли присягу. Этот день затем отмечался как день рождения дивизии, получившей наименование 201-я Латышская стрелковая дивизия (1-го формирования).
Дивизия состояла из трех стрелковых полков (92-го, 122-го и 191-го), 220-го артиллерийского полка, 310-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона, 170-го отдельного батальона связи и других специальных частей и подразделений, в том числе Латвийского запасного батальона.
В феврале 1942 года приказом командования Московского военного округа в Гороховецких лагерях был на базе Латвийского запасного батальона сформирован 1-й отдельный запасный Латвийский стрелковый полк.[7]
Согласно специальной директиве Управления мобилизации и укомплектования Красной Армии всем фронтам и армиям предлагалось направлять весь рядовой и младший начальствующий состав латышской национальности в этот полк.[8] В частности, в июне 1942 года в полк прибыли 170 латышей-фронтовиков, собранных из разных частей Ленинградского фронта. Эта директива дала возможность всем соединениям Прибалтийских республик в определенной степени сохранять свой национальный состав до конца войны.
Деятельность 1-го отдельного Латышского стрелкового запасного полка сыграла большую роль в сохранении 43-й гвардейской дивизии в качестве латышского национального соединения по составу ее воинов. Из этого полка, по подсчетам В.И. Савченко, отбыло на фронт около 33 тысяч воинов, в том числе: в 1942 году — 16 471 человек, в 1943 году — 11 143 человека, а до июня 1944 года — 5 300 человек.[9]
Со второго полугодия 1942 года в полк стали поступать призывники 1924 года рождения — среди них были и латыши, и жители Поволжья, полк стал молодежным и многонациональным. С марта 1942-го в полку организованы курсы младших лейтенантов. Часть младших командиров направлялась из полка в Подольское военное училище (где имелась отдельная латышская рота), в артиллерийские и военно-инженерные училища, после окончания которых они возвращались в запасный полк. Из полка их направляли в латышские части. Часть командиров, подготовленных в полку, была заброшена в тыл врага для ведения разведки, руководства партизанскими отрядами и антифашистскими подпольными организациями.
Всего в запасном полку было подготовлено и отправлено на фронты в качестве пополнения для 43-й гвардейской дивизии около 33 тысяч человек, в том числе 1098 офицеров и 3581 сержант.[10]
Дивизионная газета, основанная приказом Главного политического управления Красной Армии в сентябре 1941 года под названием «Латвияс стрелниекс» («Латвийский стрелок»), с августа 1943-го называлась «Латвиешу стрелниекс» («Латышский стрелок»), издавалась три раза в неделю на латышском и русском языках.[11]
Руководство республики приняло 30 октября 1941 года специальное постановление, в котором среди прочих мероприятий, призванных содействовать повышению боеспособности дивизии, уполномоченным ЦК КП(б) Латвии и Совнаркома Латвийской ССР в областях и краях СССР было вменено в обязанность организовать помощь семьям фронтовиков.[12]
Боевая деятельность, учеба, внутренний распорядок в дивизии строились на основе наставлений, уставов и директив, принятых во всей Красной Армии. Однако разговорным языком наряду с русским был латышский. На нем велись обучение военному делу, политическая работа и так далее.
3 декабря 1941 года личному составу дивизии был зачитан приказ о том, что обучение закончено и дивизия отправляется на фронт для защиты столицы Родины — Москвы.[13]
На вооружении бойцов дивизии имелось 6284 винтовки и карабина; 2256 самозарядных винтовок; 162 автомата; пулеметы: 5 крупнокалиберных, 102 станковых, 162 ручных; 54 орудия; 141 миномет разного калибра.[14] Хотя в целом моральный уровень личного состава, его боевой дух был очень высоким, тем не менее подавляющее большинство бойцов и командиров дивизии не имели опыта участия в боях.
Считанные часы оставались до начала контрнаступления советских войск под Москвой, когда Латышская дивизия получила приказ о выступлении на фронт.
3 декабря 1941 года части дивизии стали грузиться в железнодорожные эшелоны, которые по мере готовности уходили к линии фронта совсем недалеко от Москвы. С 3 по 6 декабря дивизия сосредоточилась в Мытищах, на расстоянии около 23 километров от Москвы, и была включена в состав 1-й ударной армии (командующий — генерал-лейтенант В.И. Кузнецов). Дивизия выступила на фронт, пройдя в суровые морозы маршем 180 километров за семь суток.[15]
Наступление 1-й ударной армии на Клинском направлении развивалось успешно, и командованием было принято решение об использовании не введенных в бой частей и соединений на других участках фронта. 13 декабря дивизия была выведена из состава 1-й ударной армии и включена в 33-ю армию (командующий — генерал-лейтенант М.Г. Ефремов) Западного фронта, готовившуюся к наступлению на реке Нара у Наро-Фоминска. Со станции Химки дивизия была перевезена по железной дороге. Бойцы выгрузились 18–19 декабря севернее Наро-Фоминска на станциях Апрелевка, Селятино, Рассудово. Районом сосредоточения дивизии стали деревни в шести километрах восточнее Наро-Фоминска: Ивановка, Афанасовка, Горчухино, Семеновка.[16] Штаб находился в Ивановке.
3
ЦАМО, ф. 43-й гв. Лсд, оп. 2, д. 156, л. 123. Цит. по: Борьба латышского народа в годы Великой Отечественной войны 1941–1945. — Рига: Зинатне, 1970. — С. 171.
4
ЦАМО, ф. 1143, оп. 1, д. 185, л. 3, 65, 70, 80. Цит. по: Кирсанов Н.А. В боевом строю народов-братьев. — М.: Мысль, 1984. — С. 55, 253.
5
ЦАМО, ф. 43-й гв. Лсд, оп. 1, д. 197, л. 29. Цит. по: Рижские гвардейские: Сборник военно-исторических очерков. — Рига: Лиесма, 1972. — С. 101.
6
ЦАМО, ф. 43-й гв. Лсд, оп. 1, д. 197, л. 29. Цит. по: Борьба латышского народа в годы Великой Отечественной войны 1941–1945. — Рига: Зинатне, 1970. — С. 172.
7
Шпонберг Г.К. Заметки о 1-м отдельном запасном Латвийском стрелковом полку //В дни войны: Из истории Латвии периода Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.: Сборник статей /Под ред. академика А.А. Дризула. — Рига: Изд-во АН Латвийской ССР, 1964. — С. 216.
8
ЦАМО, с. 218, ф. 345, оп. 5493, д. 1, л. 81. Цит. по: Артемьев АЛ. Братский боевой союз народов СССР в Великой Отечественной войне. — М.: Мысль, 1975. — С. 53.
9
Савченко В.И. Латышские формирования на фронтах Великой Отечественной войны. — Рига: Зинатне, 1975. — С. 292.
10
Очерки истории Коммунистической партии Латвии. Часть III: 1940–1959. — Рига: Авотс, 1980. — С. 153.
11
Очерки истории Коммунистической партии Латвии. Часть III: 1940–1959. — Рига: Авотс, 1980. — С. 121.
12
Очерки истории Коммунистической партии Латвии. Часть III: 1940–1959. — Рига: Авотс, 1980. — С. 122.
13
ЦАМО, ф. 886, оп. 203986, д. 1, л. 1. Цит. по: Борьба латышского народа в годы Великой Отечественной войны 1941–1945. — Рига: Зинатне, 1970. — С. 174.
14
ЦАМО, ф. 43-й гв. Лсд, оп. 1, д. 197, л. 29. Цит. по: Борьба латышского народа в годы Великой Отечественной войны 1941–1945. — Рига: Зинатне, 1970. — С. 175.
15
Борьба латышского народа в годы Великой Отечественной войны 1941–1945. — Рига: Зинатне, 1970. — С. 178–179.
16
ЦАМО, ф. 886, оп. 203896, д. 1, л. 3. Цит. по: Борьба латышского народа в годы Великой Отечественной войны 1941–1945. — Рига: Зинатне, 1970. — С. 179.