Но это час воров! Итак, она решилась,Не мешкая, идти; итак, перекрестилась,Вздохнула и пошла по вязкому пескуСо страхом и тоскою;Бледнеет и дрожит, лишь ступит шаг ногою;Там предвещает ей последний час куку!Там леший выставил из-за деревьев роги;То слышится ау; то вспыхнул огонек;То ведьма кошкою бросается с дороги,Иль кто-то скрылся за пенек;То по лесу раздался хохот,То вой волков, то конский топот.Но сердце в нас вещун: я сам то испытал,Когда мои стихи в журналы отдавал;Недаром и Ветрана плачет!Уж в самом деле кто-то скачетС рогатиной в руке, с пищалью за плечьми.«Стой! стой! – он гаркает, сверкаючи очьми, —Стой! кто бы ты ни шел, по воле иль неволе;Иль света не увидишь боле!..Кто ты?» – нагнав ее, он грозно продолжал;Но, видя, что у ней страх губы оковал,Берет ее в охапкуИ поперек кладет седла,А сам, надвинув шапку,Припав к луке, летит, как из лука стрела,Летит, исполненный отваги,Чрез холмы, горы и оврагиИ, Клязьмы доскакав высоких берегов,Бух прямо с них в реку, не говоря двух слов;Ветрана ж: ах!.. и пробудилась —Представьте, как она, взглянувши, удивилась!Вся горница полна людей:Муж в головах стоял у ней;Сестры и тетушки вокруг ее постелиВ безмолвии сидели;В углу приходский поп молился и читал;В другом углу колдун досужий[3] бормотал;У шкафа ж за столом, восчанкою накрытым,В старину их называли досужими.Прописывал рецепт хирургус из немчин,Который по Москве считался знаменитым,Затем что был один.И все собрание,Ветраны с первым взором:«Очнулась!» – возгласило хором;«Очнулась!» – повторяет хор;«Очнулась!» – и весь дворЗапрыгал, заплясал, воскликнул: «Слава богу!Боярыня жива! нет горя нам теперь!»А в эту самую тревогуВошла Всеведа в дверьИ бросилась к Ветране.«Ах, бабушка! зачем явилась ты не ране? —Ветрана говорит. – Где это я была?И что я видела?.. Страх… ужас!» – «Ты спала,А видела лишь бред, – Всеведа отвечает. —Прости, – развеселясь, старуха продолжает, —Прости мне, милая! Я видела, что тыПо молодости лет ударилась в мечты;И для того, когда ты с просьбой приступила,Трехсуточным тебя я сном обворожилаИ в сновидениях представила тебе,Что мы, всегда чужой завидуя судьбеИ новых благ желая,Из доброй воли в ад влечем себя из рая.Где лучше, как в своей родимой жить семье?Итак, вперед страшись ты покидать ее!Будь добрая жена и мать чадолюбива,И будешь всеми ты почтенна и счастлива».С сим словом бросилась Ветрана обниматьСупруга, всех родных и добрую Всеведу;Потом все сродники приглашены к обеду;Наехали, нашли и сели пировать.Уж липец зашипел, все стало веселее,Всяк пьет и говорит, любуясь на бокал:«Что матушки Москвы и краше и милее?» —Насилу досказал.