– Ну, это конкретная жопа, – насупился дополнительно озадаченный Вася. – У нас сегодня вечером футбольный матч-реванш с седьмым отрядом, а меня не будет...
По поводу чекистов и ночевки нам пояснили коротко и ясно: пока вы там с комендантскими будете шашлыки жрать и в нарды резаться, ребята втихаря займутся оперативной работой по вашему инициатору. Какой и как именно – вас не касается.
Обоснование предварительного вывоза трупов вообще показалось мне несостоятельным. Дескать, командующий собирается водить по базе журналюг и администрацию, ежели вдруг наткнутся – нехорошо получится. На базе, сообщу вам, можно без особого труда припрятать взвод цирковых слонов, фиг найдешь. Или не взвод – не помню, как правильно называется подразделение слонов.
Однако командование возражений не приняло.
– Берите трупики, поезжайте, работайте. А завтра мы с живыми подтянемся...
Чем наш обмен заинтересовал последователей жел. Феликса, ума не приложу. Объекты, что живые, что мертвые, – все родные, ни одного импортного наемника. Забавы развеселого Турпала целиком лежат в уголовной сфере, государственной безопасностью тут и не пахнет... Однако в нашей системе дурные вопросы снизу вверх принято оставлять без ответа, посему животрепещущей информацией никто со мной делиться не счел нужным, а попросту послали. Иди ты, сокол сизокрылый! Иди, блин, и занимайся своим делом...
Взяли мы чекистов, «66-й» с трупами и помчались. Приехали в Шалуны, привычно разделились по функциям: я – коменданта пытать на предмет личности Турпала и его дурных замашек, Вася с бойцами – кататься по окрестностям по поводу выявления мест предполагаемого обмена и вражьих засад. Чтобы бойцов не отвлекать на охрану, чекистов попросили пару часов посидеть в «66-м» с трупами. А чекисты, пинкертоны куньковы, самостоятельность проявили: наладились шастать по селу с целью «наведения мостов» и оставили машину у КПП[11] без присмотра.
И вышла, грубо говоря, залепуха – пока чекисты гуляли, местные товарищи сперли один труп. Отчасти в этом виноват и ваш покорный слуга, легкомысленно отнесся к заданию. Думал я так: Турпал – из Новых Матагов (соседнее село), значит, и людишки его тоже оттуда. Трупы не ходят вроде бы, куда, спрашивается, денутся? Оказывается – ходят. Оказывается, один из виновно убиенных – Руслан Шарипов, местный, из Шалунов. Как информашка об этом утекла к местным – другой вопрос, с этим еще разбираться надо, но факт налицо: утащили и тотчас же устроили похороны. У мусульман в отличие от нас не принято выжидать три дня, они хоронят покойников по мере поступления, до захода солнца.
Солнце заходит, я выхожу из комендатуры, Вася подъехал, чекисты подтянулись... На кладбище – делегация в пару сотен, смотрят злобно на оккупантов (это мы – оккупанты), три десятка дам из тейпа убиенного до утра будут причитать над могилкой и волосья на себе рвать.
Ннн-да... Ишаку понятно: пытаться выкопать труп – значит спровоцировать очередную гражданскую войну. Я по поводу развязывания еще одной гражданской войны полномочий не имел, да и силовой расклад явно не в нашу пользу, – а потому крепко загрустил. В общем, получилось у нас любимое Васино выражение...
– А в чем, собственно, проблема, коллеги? – понаблюдав за публикой на кладбище, прорезался старший чекист. – Берем пару старейшин из тейпа Шариповых, везем на «стрелку» с Турпалом, они поясняют, куда делся труп... Ты чего лоб морщишь, психолог? Я в чем-то не прав?
Да прав ты, прав, потомок, мать его так, Феликса, – в данной ситуации это единственный выход. А лоб я морщу, потому что давно изучил особенности национальной психологии нохчей, и, пока ты наводил какие-то свои шпионские мосты, я «снял» у главного местного мента, знающего Турпала с детских лет, псих, портрет нашего инициатора и разжился массой новых данных о нем. И это не тебе, а мне придется завтра беседовать с данным инициатором. А полученная информация вкупе с моей многострадальной задницей почему-то подсказывают мне, что завтра все получится не совсем гладко. Что именно «не совсем»? Да мало ли! Например, психопатический затейник Турпал пошлет подальше старейшин чужого тейпа и начнет качать права по поводу несоблюдения нами условий обмена. А во что это может вылиться – мне даже и думать не хочется...
Глава 2
АБАЙ РУСТАМОВ
(Дневник международного террориста Абая Рустамова. Текст слегка отредактирован автором.)
Салам тебе и машалла, уважаемый читатель! Алла бисмилля, рахман аль рахим. Салам, если ты правоверный. Или даже не правоверный, но нерусский.
Если ты русский, тогда ты совсем не уважаемый, читатель. Тогда я твой рот е...л. И тебя е...л, и твою семью е...л. И семейный портрет, и гвоздь, на котором портрет висит! Придет день, и я на части порву своим железным членом твоих малолетних дочерей! Ух, как я их порву!!! В клочья. Чтоб твои волосы проросли внутрь, читатель, чтоб ты превратился в ишака немужеского рода и в таком виде попал в табун племенных жеребцов!!!
Но читать все равно можешь – разрешаю. Если в Америке какой-то недоделанный Акай Коллинз[12] написал книгу о своих подвигах, почему мне нельзя? Это наброски моей будущей книги. Если мне повезет остаться в живых, пусть весь мир потом узнает о приключениях великого абрека и хитроумного разведчика Абая Рустамова.
Так, что там у нас? У нас, как всегда, война. Утро, восемь часов. Туман, как обычно в Чечне в это время года. Сыро, прохладно. Рашид, Руслан, Мамед и Беслан ставят мины на дороге. Противотанковые. Я, Ваха и Мовсар – на прикрытии. Великолепная семерка, опытные моджахеды, непримиримые воины. Я и мои бойцы отменно обучены военному делу, имеем огромный боевой опыт, натасканы на диверсионно-разведывательную работу. Короче, настоящие горные рейнджеры, чеченский спецназ. Мой маленький отряд называется «Вервольф» и выполняет специальные задания. Вервольф – это такой огромный, страшно сильный и мудрый волк, который, когда надо, превращается в человека. Или наоборот. Волк у нас – уважаемый зверь, это наш символ. В ту ночь, когда рождается чеченец, щенится волчица. Это у нас такая поговорка. В общем, почетное название – нам все время приходится доказывать, что мы стоим его.
11
Военное суеверие – если есть возможность, транспорт с трупами в расположение части, подразделения или иной структурной единицы не загоняют, а оставляют за воротами.