– Хой, Влад! – сказал Михай в трубку. Разговор, конечно, шёл на вампирском диалекте, одном из самых сложных и старейших в мире. Влад осведомился, как семья, потом пожаловался на соседа, который целыми днями играет на органе (к тому же плохо), и в конце концов подобрался к своей любимой теме: мировой революции вампиров всех стран.
Михай Тепез был прекрасно информирован об этой революции из прошлых разговоров, поэтому и не особо вслушивался. Он снова улёгся в гроб, держа телефон возле уха, закрыл над собой крышку и время от времени бормотал: «Ага, ага». Господину Тепезу хотелось спать. Его ночные смены в качестве судмедэксперта в институте судебной медицины оказались труднее, чем он предполагал. Главным образом оттого, что наряду с основной работой ему приходилось ещё думать о том, как бы незаметно стянуть себе домой в морозильник несколько ампул вкусной консервированной крови.
Дака снова ушла наверх. Она уселась рядом с сестрой на кроваво-красный диван в гостиной и поставила босые ступни в кошачий лоток. Лоток принадлежал господину Тепезу, и дно его было покрыто родной землёй, чтобы набираться от неё сил.
Сильвания читала свежий номер журнала для девочек.
– Фумпс![1] – воскликнула она. – Фиолетовый вышел из моды, сейчас в тренде вишнёвый. – Она в ужасе уставилась на свои ногти, покрытые фиолетовым лаком.
– Да уж, впору пальцы отрубать. – Дака закатила глаза.
– Кстати, панковский стиль теперь тоже антитренд, – не осталась в долгу Сильвания, кивнув на причёску сестры, похожую на морского ежа.
– Среди людей разве что.
Сильвания вздохнула:
– Эй! Доброе утро! Мы и есть теперь среди людей.
– И что с того? Я всё равно наполовину вампир. – Дака провела языком по своим острым клыкам. Пора было делать дентикюр: подпиливать клыки. Она вскочила и принесла из ванной пилку для зубов. Села обратно на диван и принялась наводить красоту. Скрежет стоял ужасный.
Сильвания скривилась:
– Это обязательно делать сейчас?
Дака отставила пилку:
– Дентикюр. Радикальное правило номер семь.
Госпожа Тепез установила для дочерей семь радикальных правил. Эти правила, например, запрещали полувампирам летать при свете дня, телепортироваться, есть живое и предписывали дентикюр и защиту от солнца. Обычно Дака не слишком строго придерживалась радикальных правил, разве что ей больше нечем было заняться или она хотела позлить сестру.
– Тебе обязательно подпиливать зубы посреди гостиной… – Сильвания наклонилась, чтобы посмотреть на дверь террасы. – Где тебя может увидеть кто угодно?
– Ты про этого компостного типа? – Дака отмахнулась. – Он не объявлялся уже несколько дней.
Дирк ван Комбаст, ближайший сосед семьи Тепез, действительно в последние дни как сквозь землю провалился. При том что раньше регулярно проезжал по Липовому тупику на своём серебристом спортивном автомобиле, со свежим загаром и новой укладкой.
– Может, у него длительная командировка? – размышляла вслух Сильвания.
– Скажи уж, ты скучаешь по нему!
Сильвания бросила на сестру сочувственный взгляд. Надо же, как много могут значить семь минут разницы в возрасте! Дака ничего не смыслила в мужчинах, любви и других фундаментальных вещах.
– Если я нахожу, что он потрясающе выглядит, это вовсе не значит, что я по нему скучаю.
– А может быть, после истории с Раттатуей он испугался, что папа напишет на него заявление, и решил унести ноги, – предположила Дака.
Господин ван Комбаст нашёл на террасе Тепезов мёртвую крысу. С явными следами клыков на загривке. Господину Тепезу (а это именно он беспечно оставил на террасе останки своего полуночного перекуса) удалось убедить Дирка ван Комбаста, что это домашний питомец их семьи. И что любимца постигла трагическая смерть. Судя по всему, от рук господина ван Комбаста. Он пригрозил соседу заявлением в полицию, после чего тот сбежал. С тех пор Дирк ван Комбаст больше не показывался у Тепезов.
Но Дирк ван Комбаст не отбыл в долгосрочную командировку и не сбежал, испугавшись заявления. В последние несколько дней Дирк ван Комбаст был занят подготовкой к поездке. Он забрал из химчистки свой лучший костюм, забронировал билеты на самолёт и номер в отеле, ещё раз сходил на чистку и отбеливание зубов, упаковал ноутбук и свои дорожные комнатные тапочки. Ноутбук был его памятью, базой с доказательствами.