Она поднялась и подошла к столу, чтобы померяться с ним ростом, и обнаружила, что не ошиблась в своем предположении — она действительно была теперь сантиметров шестьдесят в высоту и продолжала стремительно уменьшаться. Вскоре она догадалась, что причиной этого был, судя по всему, веер, который она держала. Алиса поспешила бросить его, и как раз вовремя, чтобы избежать слишком окончательного уменьшения - до размеров точки, до ничего.
- Вовремя! - сказала Алиса, испуганная произошедшей с ней внезапной переменой и довольная тем, что ей по крайней мере удалось избежать обничегошивания. - Ну, а теперь — в сад!
И она помчалась обратно к маленькой двери. Но увы! Дверца снова была заперта, а золотистый ключик лежал на стеклянном столе, как и прежде.
- Дела еще хуже, чем раньше, - сказала бедная девочка. - Я еще никогда не была меньше, чем сейчас, никогда! И все настолько плохо, насколько оно плохо, я тебе говорю!
Говоря это, она подскользнулась и в следующий момент — плюх! - по самый подбородок ушла в солёную воду. Ее первой мыслью было, что она каким–то неожиданным образом попала в море. «В этом случае я смогу вернуться домой по железной дороге», - подумала она.
Как–то раз Алиса была на море и пришла к железному выводу, что куда бы вы ни отправились на Английском побережье, вы всегда найдете на море несколько купальных кабинок, несколько детей, роющихся в песке деревянными лопатками; дальше — ряд домов, где можно снять комнату, а за ними — железнодорожную станцию.
Однако вскоре она поняла, что ни в каком она не в море, а в самом обычном водоеме из слёз, которые нападали из ее глаз в ту пору, когда она была трехметрового роста, то есть, коротко говоря, - в слёзоёме.
- Хотела бы я никогда больше не наплакивать столько! - сказала Алиса, плавая по слёзоёму в поисках берега. - Ну что ж, я буду примерно наказана за свою плаксивость, когда утону в собственных слезах! Это будет довольно странная штука, уж это точно! Однако, сегодня вообще всё какое–то странное.
Тут она услышала громкий всплеск неподалеку и погребла туда, посмотреть, что это было. Поначалу она подумала, что это, должно быть, морж или бегемот, но потом вспомнила, что она сейчас совсем маленькая, а вскоре увидела, что это была всего–навсего мышь, которая, наверное, подскользнулась - так же, как и сама Алиса.
«Будет ли какой–нибудь прок в разговоре с мышью? - подумала Алиса — Сегодня все так необычно, что мышь наверняка должна уметь разговаривать. В любом случае, попытка не пытка».
И она начала:
- О, Мышь, вы не знаете, как можно выбраться из этого слёзоёма? Я уже ужасно устала плавать здесь, о Мышь! (Алиса подумала, что подобная манера изложения и обращения к мыши будет верной. Ей никогда раньше не доводилось беседовать с мышью, но она очень кстати вспомнила латинскую грамматику своего брата. Ну да, именно: «кто? - мышь, кого? - мыши, кому? - мыши, кого? - мышь, кем? — мышью, зовем как? — о мышь!»
Мышь посмотрела на Алису с некоторым любопытством; показалось даже, что она подмигнула ей одним глазком. Но ничего не сказала.
«Возможно, она не понимает по–английски, - подумала Алиса. - Полагаю, это французская мышь, приплывшая вместе с Вильгельмом Завоевателем.»
Не смотря на свои познания в истории, Алиса не имела точного представления, насколько давно то или другое произошло. Поэтому она начала снова:
- Où est ma chatte[2]? - это была первая фраза из учебника французского языка.
Мышь неожиданно выпрыгнула из воды, словно намереваясь убежать, и выглядела она при этом крайне испуганной.
- Ой, простите! - поспешно воскликнула Алиса, испугавшись, что задела чувства бедного животного. - Я совершенно забыла, что вы не любите кошек.
- Не люблю кошек! - воскликнула Мышь дрожащим пылким голосом. - А ты бы любила кошек, будучи на моем месте?
- Ну, возможно, нет, - произнесла Алиса примирительно. - Не сердитесь из–за этого. А все же хотела бы я показать вам Дину, нашу кошку. Я думаю, вы бы сразу полюбили кошек, как только увидели бы ее. Она такое милое создание!
Алиса продолжала, обращаясь больше к себе, предавшись воспоминаниям и делая лениво–неторопливые гребки руками:
- Ой, она так мило мурлычет, уютно устроившись у камина, вылизывая лапки и умывая мордашку… И она вся такая приятно–мягкая на ощупь… И она отличный специалист по ловле мышей…
- Ой, простите! - воскликнула Алиса, приходя в себя.
На этот раз Мышь вся ощетинилась от негодованя, или это от страха шерсть на ней встала дыбом; скорее, да - она выглядела по–настоящему испуганной.