Неб рассказал мне, что он свез лодку, куда было приказано, видел, как ее прицепили к «Веллингфорду», затем скрылся, и благодаря двум долларам, которые были ему даны на прощанье, он поместился в трактире, а когда наш корабль был готов к отплытию, он незаметно пробрался на него и запрятался среди бочонков.
Вскоре все примирились с появлением Неба в нашей компании; он даже сделался общим любимцем всего экипажа, благодаря своей ловкости, живости и привычке работать.
Я совсем освоился со своим положением. Мы не дошли до острова святой Елены, как я получил разрешение управлять рулем; и с этих пор я уже исполнял все обязанности матроса за малыми исключениями.
Обыкновенно путешествие из Америки в Китай проходит благополучно. Из всего нашего экипажа эконом и повар были единственные, которым пришлось огибать мыс Доброй Надежды[15] во второй раз. Однако, когда мы пришли в Кантон, ни на кого из нас не произвели особенного впечатления бритые головы и странная одежда туземцев. Я все ждал необыкновенных чудес, но должен сознаться, что это путешествие было одним из самых монотонных, исключая последней его части.
Мы простояли в реке четыре месяца; сделали большой запас чая, шелков и прочих товаров.
Мрамор, при всей своей неприветливости, был очень добр со мною и не переставал просвещать меня; да и всем офицерам доставляло удовольствие посодействовать тому, чтобы из сына капитана Веллингфорда вышел дельный моряк.
Мы отправились в дальнейшее плавание весною 1798 года. Пройдя Китайское море, мы шли под всеми парусами по Индийскому океану; в это время произошло первое происшествие, которое заслуживает некоторого внимания.
Мы вышли на рассвете из пролива Зондских островов[16] при густом тумане. К вечеру, когда день прояснился, мы заметили два судна, направляющиеся к Суматре.
Судя по их внешнему виду, это были пироги. Но так как они шли от нас на очень далеком расстоянии, к тому же надвигались ночные сумерки, мы не обратили на них особенного внимания.
Мрамору приходилась вторая ночная вахта, а следовательно и я был на палубе от двенадцати до четырех утра. Целый час моросил дождь. Так как ночь ожидалась спокойная, все стоящие на вахте легли спать. Только я бодрствовал, сам не знаю отчего. Вспомнилось мне Клаубонни, Грация и Люси… последнюю я не забывал ни на минуту. Мрамор храпел изо всех сил, поместившись на курятнике. Вдруг мне послышался легкий шум весла, затем показался небольшой парус и я ясно различил, что это были пироги.
Я тотчас же закричал:
— Лодка совсем близко от борта!
Мрамор вскочил в одну секунду. Как опытный моряк, он сразу сообразил, в чем дело.
— Все сюда! — скомандовал он рулевому. — Все — наверх. Капитан Роббинс, господин Кайт, идите скорее, эти проклятые пироги сейчас столкнутся с нами.
Все были уже на ногах. Мрамор уверял, что должны быть две лодки, что это те самые негодяи, которых мы вчера видели.
Немедленно был отдан приказ направить все шкоты, и мы стали поворачивать, благодаря чему удалились от берега и вздохнули спокойно.
В это время капитан с несколькими старыми моряками стали раскреплять четыре пушки правого борта.
В проливе Банка мы их зарядили картечью и направили в сторону неприятеля; оставалось только выстрелить, что мы и сделали. Последовало торжественное молчание. Пироги продолжали наступать. Тогда капитан направил на них свою подзорную трубу и сказал Кайту вполголоса, что пироги полны народу. Тотчас же был отдан приказ приготовить все пушки без исключения и вынуть из сундуков ружья и пистолеты.
Все эти приготовления не предвещали ничего доброго; я уже начал думать, что будет отчаянный бой и нам всем перережут горло.
Я ждал, что вот-вот начнется пальба; но мы держались наготове, не стреляя.
Кант взял четыре ружья и столько же пик и роздал их. С обеих сторон царило мертвое молчание. Пироги находились от нас довольно далеко, и видно было, что они старались повернуть бушприт к попутному ветру, чтобы не итти рядом с нами.
Капитан решил поворотить на другой галс; «Джон» перевернулся вокруг себя, подобно волчку.
Пироги, видя, что нельзя терять времени, пустились догонять нас. Но капитан тоже не дремал: живо распустили все паруса, и мы двинулись вперед.
Вдруг со стороны пирог раздался страшный крик, и затем над нашими ушами засвистели пули. К счастью, они пролетели над нами, никого не ранив.
Мы в долгу не остались и выстрелили из четырех пушек. Весь заряд попал во вторую пирогу. Послышались отчаянные крики. Первая пирога стала быстро наступать на нас. Пираты кинули на борт абордажный крюк, но, к счастью, он зацепился только за выбленки[17]. Неб с быстротою молнии бросился к ним и перерезал выбленки ножом. В эту минуту пираты, бросив свои паруса и весла, полезли на борт нашего судна. Толчок был так силен, что человек двадцать из них попадали в воду. «Джон», распустив свои паруса, стал подвигаться.
17
Выбленки — тонкие веревки поперек вант (системы снастей), идущие параллельно одна другой, а также и грузовой ватер-линии судна. Служат для всходя команды на марсель и салинги (системы поперечных брусьев).