Часы, календарь, иконки приложений и прочая информация ДР [1]– все это исчезло у него перед глазами.
Девочка не исчезла.
«Харуюки, прости».
Это было начало сообщения от матери – Харуюки лишь сейчас заметил, что она оставила его на домашнем сервере. Надев обратно нейролинкер, он стоял и слушал.
«Прости, но у нас два-три дня поживет дочка наших родственников. Ты ведь знаешь Накано Сайто-сана, моего двоюродного брата? Он срочно улетел в загранкомандировку, и я тоже сегодня улетаю в Шанхай. Я вернусь через три дня, ты присмотри пока за девочкой. Если что-нибудь случится, пошли мэйл. Пока».
Сая Арита, мать Харуюки, работала в коммерческом отделе американского банка. С работы она каждый раз возвращалась за полночь, время от времени летала в командировки, оставляя Харуюки одного на несколько дней, ну и так далее. Что касается нынешней поездки – Харуюки понятия не имел, в какой степени это действительно была работа, а в какой – приятный отдых в компании мужчины, с которым она встречалась. Если бы развод семь лет назад был не из-за того, что ее муж ей изменял, Харуюки счел бы странным, что его, Харуюки, оставили именно с матерью.
И поэтому еще с начальной школы за ним все время приглядывала семья Курасима, живущая в том же доме двумя этажами ниже, – то есть семья Тиюри.
Мать и отец Тиюри всегда принимали его очень тепло; с другой стороны, если бы они хоть раз дали понять, что Харуюки для них обуза, ему пришлось бы очень плохо. Если бы ему совсем некуда было податься, он бы, наверно, вырос в десять раз более забитым, чем сейчас.
Размышляя обо всем этом, Харуюки время от времени поглядывал на дочку Сайто-сана, хлопочущую на кухне.
Когда таймер духовки прозвенел, девочка открыла дверцу и достала металлический противень. Потянуло сладким ароматом. Похоже, пахло печеньем.
Девочка щипцами осторожно перенесла десяток печений на большую тарелку, покрытую пергаментной бумагой, потом удовлетворенно вздохнула.
С тарелкой в руках она развернулась и подняла глаза на Харуюки.
– Эммм… прости, что воспользовалась кухней без разрешения. Я подумала, что братик Харуюки захочет есть, когда придет… и вот…
Сейчас она куда тише, чем раньше.
Понятно, она тоже волновалась: для этого «братика», который должен будет за ней присматривать, она будет обузой или нет. Я совершенно безнадежен. Хотя мой противник сейчас – девочка, которую я вижу впервые в жизни, мне совершенно нечего бояться. Тем более я старше.
Чувствуя боль где-то внутри, Харуюки изо всех сил постарался надеть на лицо улыбку и сказал:
– Сп-пасибо. Умираю с голоду.
После этих слов девочка просияла, как весеннее солнышко.
– Это… я Томоко Сайто. Учусь в пятом классе начальной школы. Мы много лет не виделись, и ты мог забыть… Кажется, братик и я – мы троюродные. Это… я совсем неумеха, и я рада познакомиться.
По-прежнему держа тарелку в руках, она поклонилась. У Харуюки пульс подскочил до небес, потовые железы распахнулись на всю ширину.
Но тут же он вспомнил свои недавние мысли и сумел вернуть еле разборчивое приветствие:
– Ага, эээ, я… я Харуюки Арита, п-приятно познакомиться, Сайто-сан.
Мгновенный ответ «просто Томоко» и улыбка заставили Харуюки кинуться собирать разбежавшиеся мысли.
Накано Сайто-сан. Все, что он помнил, – что такой родственник у него есть. Ну, для двоюродного брата матери это нормально.
– …А т-ты тоже единственный ребенок в семье?
Томоко кивнула.
– Наша семья – только мы с папой. Ему вдруг понадобилось уехать в командировку, я сказала, что одна справлюсь, но он волновался. Сегодня он завез меня сюда после школы, а потом уехал в Нариту [2], – ответила Томоко, ставя тарелку с печеньем на стол. Харуюки вдруг сообразил:
– А, значит, с моей мамой ты не виделась.
– Нет. Мне просто дали временный ключ от дома братика.
Это было очень удачно. Если бы ее встретила мама, она бы точно не стала скрывать недовольства.
Однако.
Если так, то… это получается, я три дня буду жить вдвоем с этой девочкой.
Нет-нет, нечего паниковать, дебил. Противник – всего лишь пятиклассница из начальной школы. Между нами целых два года разницы… Два года?.. Это что, «целых»?
Не замечая приступов паники, одолевающих Харуюки, Томоко сказала: «Пожалуйста, дай им немного остыть», – и, снова улыбнувшись, отошла. Проворно вымыла миски и все, что было в раковине, одновременно с этим вскипятила воду – и уже через несколько минут вернулась с чайным подносом. Было ясно как день, что она с этой кухней знакома куда лучше, чем Харуюки.
Девчонки просто невероятны; при этой мысли Харуюки замотал головой. Ребенок. Противник – просто ребенок.
Но печенье было такое вкусное – его продавать можно, как в магазине.
Съев девять штучек, не очень больших, но и не маленьких, и запив их чаем, который налила Томоко, Харуюки подумал, сколько же лет назад он последний раз ел домашние сладости.
Сидящая с другой стороны стола рыжеволосая троюродная сестренка с серьезным видом дула на свою чашку. Все ее жесты выглядели простыми и миленькими; даже смотреть на нее было очень тепло и уютно.
– …Спасибо за угощение. Было очень… в-вкусно.
Каким-то чудом Харуюки удалось произнести это нормальным тоном. Томоко тут же просияла.
– Ой, я так рада! А то ты ничего не говорил, я волновалась.
– П-прости. Я их ел, как в трансе…
– Это точно.
Захихикав, она привстала, протянула руку и сняла со щеки Харуюки приставшую крошку.
Кинула ее себе в рот и снова засмеялась.
Дзыннь! Услышав у себя в мозгу странный звуковой эффект, Харуюки поспешно вытер лицо вокруг рта.
– Н-ну ладно, эээ… чт, что мы сейчас будем делать? Х-хочешь, сыграем во что-нибудь? У меня уйма игр, начиная с сорокалетней давности…
Произнеся эти слова, он вдруг вспомнил, что большинство его игр с кровищей и вообще с адской графикой.
Но, к счастью, Томоко улыбнулась и покачала головой.
– Знаешь, я не очень много играю в игры. У меня небольшие проблемы с Полным погружением…
– А, п-понятно.
После этих ее слов Харуюки пригляделся к тонкой шейке над верхней пуговицей блузки и запоздало заметил, что нейролинкера – предмета, абсолютно необходимого для общения в наши дни, – там не было.
Да, встречаются семьи, которые не позволяют детям носить нейролинкер постоянно, пока те не закончат начальную школу. Глобальная сеть – рассадник самой разнообразной преступности. Даже включенная функция родительского контроля не гарантирует стопроцентной блокировки вредоносной информации.
Если эти дети пользуются только аудиовизуальным режимом во время учебы, то ничего удивительного, что их пугает Полное погружение, отключающее все пять чувств. Ну и что же нам тогда делать…Харуюки ломал себе голову, пока его взгляд не упал на большой экран в гостиной. Харуюки указал на него.
– Т-тогда… не хочешь кино посмотреть? Даже среди старых 2D-фильмов есть очень прикольные.
Однако и на этот раз Томоко покачала головой и застенчиво сказала:
– Эмм… а можно мы просто поговорим? Я хочу узнать про среднюю школу братика.
Она встала, обошла столик и села рядом с Харуюки.
Как только сладкий молочный запах защекотал его нос, тут же включилось давно выработанное антиженское силовое поле, и Харуюки машинально отодвинулся. Стул наклонился, чуть не сбросив его влево; Харуюки отчаянно замахал руками, пытаясь вернуть равновесие.
Томоко рассмеялась, глядя, как Харуюки и его стул со стуком вернулись в исходное положение.
– Братик, ты такой милый.
Уаааа.
Пуская ртом пузыри, Харуюки глубже погрузился в ванну.
По капризу его матери ванная комната в квартире семьи Арита была очень большая. И ванна тоже, так что толстый Харуюки смог уместиться там без труда и даже руки расправить. Он с силой втянул поднимающийся от воды пар с запахом мыла, подержал немного в легких, потом медленно выдохнул.
1
ДР (Дополненная Реальность, англ. Augmented Reality) – собирательный термин, включающий в себя технологии, дополняющие реальную картину виртуальными элементами.