1.59. При этом любое столкновение между военнослужащими из состава вооруженных сил, принадлежащих разным странам, не обязательно является международным вооруженным конфликтом, иначе в качестве такового пришлось бы рассматривать любую драку в кафе между подвыпившими военными различных государств! Основанное на здравом смысле толкование понятия вооруженного конфликта предполагает, что столкновение — каким бы ограниченным оно ни было — отражает военное противостояние по крайней мере двух крупных субъектов международного права (государство против государства и/или международной организации), а не нескольких перевозбужденных крикунов.
Даже столкновения «официального» характера в виде постановки морских мин не рассматривались однозначно как ситуация международного вооруженного конфликта. Так, в деле о проливе Корфу Международный суд счел, что отказ Албании предоставить информацию о минах, поставленных в албанской части пролива, нарушает ряд международных норм, но не VIII Гаагскую конвенцию, которая применяется только в военное время. По заключению Суда, обязанности Албании
«основывались не на VIII Гаагской конвенции 1907 г., которая применяется в военное время,
а на некоторых общих и широко признанных принципах, таких как элементарные соображения
гуманности, являющиеся еще более абсолютными в мирное время, чем во время войны [,..]»323.
Международный суд придерживался аналогичной аргументации в деле «Никарагуа против США» 324.
1.60. А как же быть с международным терроризмом? Может ли он послужить триггером для развязывания международного вооруженного конфликта? После террористических актов, совершенных 11 сентября 2001 г. в США, когда атаке, с использованием гражданских самолетов, подверглись башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и здания Пентагона в Вашингтоне325, 13 ноября 2001 г. президентом США была принята директива о военных комиссиях, в которой недвусмысленно указывалось:
«Международные террористы, в том числе члены «Аль-Каиды», совершили нападения
на военные и дипломатические персонал и объекты США за границей и на граждан и имущество
на территории США в масштабах, создающих состояние вооруженного конфликта, который требует использования вооруженных сил США» 326.
Данная позиция подверглась серьезной критике в доктрине 327, но все же кажется небезосновательной, учитывая серьезность соответствующих фактов. Эта беспрецедентная для «террористических» актов серьезность позволяла утверждать, что имеет место вооруженный конфликт, независимо от ответа на вопрос о его международном или немеждународном характере. Что бы там ни писали на эту тему328, количественный скачок (в масштабах ужаса) перешел в скачок качественный в том, что касается природы фактов: террористический акт стал актом войны. Эта квалификация допустима с юридической точки зрения, и, учитывая обстоятельства дела, в ней не было ничего иррационального, поскольку ни в одном документе никогда не определялись критерии акта войны.
Такая квалификация конфликта была тем более оправданна, что за «Аль-Каидой» угадывалось другое образование — государство Афганистан. Это подводит нас к тому, чтобы перейти от рассмотрения характера военных действий (фактическое столкновение вооруженных сил независимо от его продолжительности и интенсивности) к рассмотрению второго критерия, позволяющего утверждать, что речь идет о международном вооруженном конфликте. Это сами участники (см. ниже).
с) Действующие акторы
1.61. Международный вооруженный конфликт, на который распространяется действие МГП, характеризуется тем, что его участниками являются государства или международные организации.
Можно задаться вопросом: как качество субъекта публичного права участников вооруженного конфликта может отразиться на квалификации конфликта?
Ни в одном юридическом документе не дается разъяснений в отношении этой причинно-следственной связи между качеством участника (субъекта публичного права) конфликта и характером этого конфликта. Вывод этот позволяет сделать сама логика МГП: изначально МГП было предназначено для того, чтобы регулировать конфликтные отношения между государствами или между государством и повстанцами после признания состояния войны. При этом неявным образом из этой сферы действия МГП исключались акты войны, совершенные вооруженными группами, не относящимися ни к одному субъекту публичного права. Так, в проекте ст. 1 Положения о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г. говорилось, что участники военного ополчения и добровольческих отрядов могли рассматриваться в качестве «воюющих» в том случае, если во главе их стоит «лицо, ответственное за своих подчиненных» и если они «одновременно подчиняются общему командованию» 329. Эта ссылка на общее командование была изъята из текста в связи с нечеткой позицией Бельгии, которая хотела знать, что произойдет, «если в ходе войны генеральный штаб окажется отрезанным от той территории, на которой будут действовать добровольческие отряды» 330. И тем не менее по замыслу отцов-основателей МГП это право могло регулировать исключительно отношения во время войны между субъектами публичного права, так как только их можно было рассматривать как власти, несущие ответственность за действия своих подчиненных в случае вооруженного конфликта, то есть как власти, способные отвечать за действия своих подчиненных по международному праву. Сегодня ситуация изменилась, поскольку действие МГП может также распространяться на внутренние вооруженные конфликты, в которых участвуют негосударственные образования (см. выше, п. 1.63 и сл.). При этом МГП по-прежнему регулирует международный вооруженный конфликт только в том случае, если в нем друг другу противостоят государства и/или международные организации.
324
Activites militaires et paramilitaires (действия военного и полувоенного характера в Никарагуа и против нее), CIJ, Rec. 1986, p. 112, § 215.
325
Все документы см.: The 9/11 Commission: Proceeding and Analysis, ed. by J. Holbain, Oxford Univ. Pr., 2005, 4 vol.
327
См., например, дискуссионный форум EJIL («Европейский журнал международного права», в частности выступления A. Cassese («Terrorism is also disrupting some crucial categories of International Law»), P.-M. Dupuy («The Law after the Destruction of the Towers»), A. Pellet («No, this is not war»), www.ejil.org/forum_WTC/ny-cassese.html.
329
MECHELYNC, A., La Convention de la Haye concernant les lois et coutumes de la guerre sur terre, Gand, 1915, p. 121.