Рассмотрим такой простой пример. Один комбатант убивает другого комбатанта в ходе военной операции: если это происходит в ситуации международного вооруженного конфликта, соответствующее действие будет в принципе законным. В случае захвата противной стороной его исполнитель получит статус военнопленного и не будет подвергаться преследованию за это умышленное убийство. То же действие, совершенное в условиях немеждународного вооруженного конфликта, не является ни законными, ни незаконным в свете jus in bello, которое применяется к этой ситуации. Однако оно все же остается правонарушением в соответствии с внутренним правом государства, в котором было совершено, и может стать основанием для привлечения исполнителя к уголовной ответственности в случае его взятия в плен. А вот если то же действие совершается вне рамок любого вооруженного конфликта, существует большая вероятность того, что оно будет квалифицировано как террористический акт, то есть как незаконное действие, признанное преступным в международном плане!
Конечно, можно было бы привести и иные, гораздо более сложные примеры, если учитывать множество других переменных составляющих. Природа конфликта, применяемое право, статус участвующих субъектов права — вот важнейшие параметры, если говорить только о них. В этом состоит один из аспектов сложности данного права, который как раз и подводит ко второму элементу нашего заключения.
6.5. Сегодня наблюдается тенденция применять право вооруженных конфликтов к ситуациям, a priori подпадающим под это право только частично, то есть к немеждународным вооруженным конфликтам. Эта тенденция, которая стала вырисовываться в конце 1960-х гг. в отдельных резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН, получила в дальнейшем свое развитие в практике Совета Безопасности — начиная с 1991 г. он многократно призывал к соблюдению международного гуманитарного права в ходе различных вооруженных конфликтов, независимо от их характера — международного или немеждународного, затем в Уставе МУТР, судебной практике МТБЮ и наконец в Статуте МУС.
Это шаг вперед, и его следует приветствовать и поддерживать. Сейчас, как никогда ранее, важно сломать перегородки между юридическими категориями, которые препятствуют соблюдению интересов жертв из-за таких искусственных критериев, как международный или немеждународный характер вооруженного конфликта, статус союзника или неприятеля воюющей стороны. Следовательно, сегодня следует добиться, чтобы при запрещении того или иного вида поведения игнорировалась природа конфликта или гражданство жертвы.
Нам кажется, что именно в этом направлении действует в настоящее время международное сообщество. Эту тенденцию подтверждает Исследование
об обычном гуманитарном праве (см. выше, п. 1.66).
6.6. Тот факт, что право вооруженных конфликтов должно приниматься во все более разнообразных ситуациях, сам по себе не обеспечивает его постоянного применения и соблюдения. Недостатка в подобных требованиях, исходящих от государств, нет, о чем свидетельствует проходившая 31 августа — 1 сентября 1993 г. по инициативе МККК Дипломатическая конференция, на которой 159 государств торжественно подтвердили свою решимость соблюдать и заставлять соблюдать это право (см. выше, п. 3.12).
Что же произошло после Конференции? Стало известно следующее:
— в день закрытия Конференции в Анголе примерно каждые две минуты война уносила одну человеческую жизнь3842;
— 6 сентября по городам Мостар и Горни Вакуф (Босния и Герцеговина) было выпущено 800 снарядов 3843;
— 7 сентября боевики из группировки «Светлый путь» убили в Перу 12 крестьян (в их числе женщины и дети)3844;
— 13 сентября сербы из Краины выпустили ракету класса «земля-земля» по Загребу3845;
— 14 сентября ливанская армия подавила шиитскую демонстрацию, открыв огонь по безоружной толпе, в результате чего погибло 7 человек3846;
— 16 сентября боснийские военнослужащие убили 35 хорватов — мирных жителей одной из деревень в Боснии и Герцеговине3847;
— 22, 23 и 24 сентября абхазские повстанцы в Грузии сбили три гражданских самолета, что повлекло гибель 55 гражданских лиц и 80 военнослужащих Грузии3848;