Отметим, что тогда же в корне переформировывалась и регулярная армия Египта: Рамсес III ликвидировал рекрутскую повинность каждого десятого храмового работника; египетских воинов замещали чужеземцы, в первую очередь ливийцы, которые получали статус военных поселенцев и постепенно буквально заполонили Дельту [Авдиев 1959, с. 184–188; Перепелкин 1956, с. 355, 571–572; Faulkner 1953, р. 45]. Весь этот бум социальной реорганизации в рамcессидском Египте, целью которой, очевидно, было высвобождение как можно большего количества рабочих рук, мы бы связали с авральным положением в аграрной сфере; не говоря о распашке все более обширной территории, только лишь распространение шадуфа для полива "высоких земель" должно было отвлечь в земледельческое хозяйство огромную массу работников: обслуживание одного "журавля" производительностью 1 феддан в сутки требовало двух человек [Айру 1954, с. 54–55; Шолпо 1941, с. 88].
С идеей о снижении урожайности в Египте во второй половине Нового царства согласуются сведения о росте цен на зерно, который, по некоторым оценкам, имел место при XX династии и ознаменовался высоким скачком во времена Рамсеса VII [Сеrnу 1933, р. 173–178; Helck 1963, S. 422 (618)–424 (620)]. Вздорожание главного продукта питания могло явиться одной из причин массового грабежа гробниц на закате XX династии, когда "города мертвых" к тому же очень плохо охранялись [Peet 1930].[81]
Хотя нижеследующие данные не слишком надежны, все же приведем их как предварительный ориентир, что в период Нового царства в Египте могли расти и цены на землю: если при XVIII династии, во времена Аменхотепа III — Аменхотепа IV (Эхнатона), за 3 аруры платили 0,5 дебен[82] меди (Берлинский папирус 9784) [Gardiner 1906а, S. 31], то при XXI династии 2 аруры стоили 1 или даже свыше 2 дебен (надпись на плите от 16 г. правления Сиамона) [Лурье 1952, с. 237].
Впрочем, новоегипетские источники, подтверждая гипотезу о развитии социально-экологического кризиса в Египте к концу II тыс. до н. э., вместе с тем свидетельствуют, что не во всех регионах страны положение было одинаково угрожающим.
Неравномерность развития кризисных процессов в Верхнем и Нижнем Египте как предпосылка распада новоегипетского государства
Многочисленным примерам упадка земледельческого хозяйства в Египте во второй половине Нового царства противоречит надпись на каменной плите конца XIX династии, в которой некий "начальник крепости моря" из Дельты сообщает (при этом, может быть, несколько преувеличивая), что собрал налог, значительно превысивший установленную фиском норму: "4632 меры вина моя работа[83] людей: делаю я приношение их в 30000… 70 мер меда мой налог меда: приношу я их (как) 700… 70000 хар (?)[84] зерна мой урожай зерна года: приношу я их (как) 140000: приумножение в 70000" [Gardiner 1912, II. 17–20].
Такая картина изобилия, на первый взгляд плохо согласующаяся с упоминавшимися выше жалобами на непосильный налоговый гнет и школьными прописями о несчастьях земледельца, начинает, однако, казаться вполне правдоподобной, если учесть, например, что жалобщики проживали в Верхнем Египте, а преуспевающий "начальник крепости" — в Низовье. Мы полагаем, что в отчете последнего отразился эффект, который дали развернутые Рамсесом II хозяйственные работы в Нижнем Египте: продуктивность земледелия здесь резко возросла. Даже если рекордное перевыполнение налоговых предписаний в рассматриваемом случае явилось результатом превышения власти и прямого грабежа податного населения [Стучевский 1982, с. 61, 106], ясно, что это было достижимо лишь там, где для злоупотреблений подобного размаха имелись соответствующие условия.
Настоящую надпись из Дельты дополняет датируемое XIX-й же династией письмо, в котором рассказывается о великолепии города Пер-Рамсес (папирус Анастаси III) [Caminos 1954, р. 73–75]. Автор — писец, приехавший в столицу из Верхнего Египта, отзывается о Низовье как о богатейшем и процветающем крае: плоды здесь источают мед, а переполненные зерном житницы высятся едва ли не до небес. Гостя особенно впечатлила щедрость низовых земель, на которых он увидел растения замечательной высоты и обилие травы. Похожие мотивы звучат и в повествовании о красотах другого нижнеегипетского города — Мемфиса (папирус Салье IV) [Caminos 1954, р. 334].
81
Как полагал Я. Черны, в результате этих грабежей, в которых, наряду с простолюдинами, принимали самое активное участие и государственные чиновники, в оборот вошло большое количество золота и серебра, чем. вероятно, объяснялось снижение цен на зерно в царствование последних Рамсессидов [
83
Или налог (