Я вышла за Рафалом, по крайне мере, нашла для этого силы. Он сидел на бордюре, из носа лилась кровь. Я вытащила платок. В глаза ему я поглядеть не могла. А что он себе думал? Что я его вляпала во все это именно с таким намерением – будто желала его унизить? За платок он поблагодарил и ушел, не прощаясь.
И что же из всего этого смущения вынесла: уверенность, что подобных дискуссий никак нельзя выиграть, что антисемиты и сторонники теорий заговора всегда найдут аргументы в свою пользу; что логика на их стороне.
Ибо, невозможно представить какие-либо доказательства для не существования.
Можно доказывать наличие заговоров, власть Сионских Мудрецов, глобального плана франкмасонов – но невозможно доказывать, будто все это не существует. Логика здесь ассиметричная. Или же, как сказал бы ты: отрицательные онтологические утверждения, как правило, доказать невозможно.
И я поняла: логика на стороне антисемитов.
А на моей – здравый рассудок.
- Ну вот, по причине дяди теперь у тебя травма…
- Травма! Я только лишь хотела тебе показать, что ничего не получится, если пугать меня логикой и рационализмом: я знаю, как замечательно логика служит интеллигентным антисемитам. Интеллигенция просто делает тебя более податливым. Тот чемпион мира по шахматам, как его, Фишер…
- Бобби Фишер.
- Патологический антисемит. Было бы здорово, если бы антисемитизм представлял собой ошибку ума, гнилой плод глупости. Но это не так.
- Погоди, но что ты, собственно, пытаешься сказать? Будто эы следует отбросить разум в пользу – чего? Политкорректности?
- Да что ты так прицепился к этой политкорректности? Термин-отмычка, означает только то, что ты желаешь, чтобы означал.
- Все, что цензурирует ум…
- Цензурирует?
- Ты сама это делаешь. – Тео ткнул в сторону Жании вилкой. – Хватило того, что я высказал пару мнений о евреях, как о народе, и уже тревога, и уже армия хватается за оружие.
- "Пару мнений", - фыркнула Жания.
- Что?
- Если бы было можно так обобщать.
- А что, будешь доказывать, что у слова нет десигната[4]? Будто бы нет чего-то такого, как "евреи"? Вот именно. Но лучше не говорить, лучше вообще не задавать себе вопросов, не говоря уже о том, чтобы продекламировать ответы вслух. Не подобает!
- Тебя слышно по другой стороне улицы.
Проехал трамвай. Ребенок продолжал плакать. Автомобиль затормозил с писком шин. По радио передавали прогноз погоды: переменные осадки.
Они продолжали молча есть.
- Ты чего там бормочешь? – склонил голову Теодор.
- Ничего.
- Ага.
- Евреи правят миром! С кем же я связалась!
- А ты знаешь, что не правят, еще перед тем, как проверить.
- В том-то вся и штука: как можно нечто подобное проверить? Только найдешь показательства в поддержку.
- Ты меня не слушаешь. Вопрос не звучит: действительно ли Х правит миром? Вопрос таков: почему настолько больше доказательств указывает на Х, а не на Y, Z или кого-то другого? Методология, возможно, и несовершенная. Но, пользуясь этой самой несовершенной методологией, мы получаем диаметрально различные результаты в случае польского, чешского, сербского, китайского, папуасского народов – и еврейского народа. Потому всякий в меру трезвый ум обязан задать себе такой вопрос: что делает евреев столь исключительными? откуда берется их преимущество? Ибо, к примеру, это удалось бы как-то скопировать, перенять методику, сравняться с наилучшими. Разве не в этом заключается эволюция цивилизации? Разве тебе не хотелось бы, чтобы у поляков было столько же нобелевских лауреатов, сколько у евреев?
4
Десигнат — означаемое, значение слова. Иногда противопоставляется денотату как предметной области и определяется как «субъективный образ» или «концепт» денотата. Предполагается, что ряд понятий могут иметь десигнат, но не иметь денотата. Например, круглый квадрат. Важнейшее понятие семиотики Чарльза Морриса.