Но газета не опустила ничего. По мнению Хьюджела, все было правильно, грязно и грубо.
Он оделся, и шофер отвез его в штаб-квартиру ЦРУ. Ему было не по себе, когда он шел коридорами к своему кабинету. Все глаза смотрели на него. Некоторые, как казалось, плакали. Некоторые подходили к нему и говорили, как это несправедливо, выражали сожаление. Некоторые не говорили и не показывали, что у них на уме. Хьюджел был уверен, что многие ликовали: чужак уходит. На некоторых лицах отражалась профессиональная невозмутимость и холодность.
Он написал соответствующее письмо с обращением «Дорогой Билл» и лично отнес его в кабинет Кейси. Оба были очень взволнованы. Расставались они тяжело. Кейси написал резолюцию, что принимает отставку «с глубочайшим сожалением». Хьюджел вернулся в свой кабинет, взял портфель и вышел[13].
Кейси решил, что хватит ставить на дыбы оперативное управление, и немедленно назначил его начальником и заместителем директора Джона Стэйна, 48 лет. Он окончил Йельский университет и двадцать лет проработал в ЦРУ, включая пребывание в Камбодже и Ливии в качестве резидента. Это был тихий работящий человек, не любивший «разводить волну». С его назначением Кейси решил урегулировать все проблемы в оперативном управлении, фактически став сам себе заместителем.
Кейси решил показать пример, как проводить тайные акции. В течение уже длительного времени резидентура ЦРУ в одной из стран Среднего Востока поговаривала о том, что неплохо бы установить подслушивающее устройство в служебном кабинете одного из высших чиновников страны, разговоры которого несомненно дали бы ценную информацию. Однако среди сотрудников все время шел спор о степени риска, сопровождавшийся колебаниями и сомнениями относительно способов и методов осуществления операции. Узнав об этом, Кейси сказал: «Ладно, черт бы их побрал, я сделаю это сам». Хотя это противоречило всем правилам ремесла, запрещавшим даже рядовому сотруднику оперативного управления участвовать в такой операции, директор центральной разведки настоял на своем и поставил «жучок» во время визита вежливости к упомянутому чиновнику — еще одно нарушение правил ремесла. Собственно, он установил даже два «жучка»: одно устройство — микрофон и передатчик, оформленное в виде большой иглы, он воткнул в обивку дивана в кабинете чиновника, а второе, поистине в стиле «троянского коня», было заделано в обложку книги, которую он подарил гостеприимному хозяину.
Один старший сотрудник ЦРУ утверждал, что это выдумка, но многие другие подтверждали, что все так и было. Когда я несколько лет спустя спросил Кейси об этом случае, он только улыбнулся. После того как я назвал страну и имя чиновника, он сердито нахмурился и сказал, чтобы об этом больше ничего и никогда не говорилось и не публиковалось.
Под статьей об отставке Хьюджела на первой странице «Нью-Йорк тайме» находилась еще одна заметка с небольшим заголовком: «По утверждению судьи, шеф ЦРУ Кейси ввел в заблуждение покупателей акций в 1968 г.». Как говорилось в статье, два месяца тому назад один федеральный судья установил, что Кейси умышленно ввел в заблуждение вкладчиков новоорлеанской агрофирмы под названием «Малтипоникс», в создании которой он участвовал в 1968 г. Согласно постановлению судьи, «Малтипоникс» и ее дирекция, а Кейси был членом совета, утаили от потенциальных инвеститоров, что фирма взяла на себя долги ее основателей по закладным, в том числе и долг Кейси. Доля Кейси в деле составляла 301 тысячу долларов, а заявленные убытки на налоги — 145 тысяч долларов. При продаже акций имелись якобы и другие нарушения. Ответственность за все это судья приписывал совету фирмы, в том числе и Кейси, который, по словам судьи, «пренебрегал фактами и искажал их».
Барри Голдуотер испытывал разочарование после первых шести месяцев директорства Билла Кейси. Он почувствовал себя отключенным от дел ЦРУ, никак не мог понять смысл назначения Хьюджела. «Знаешь, — сказал Голдуотер своему другу Куину, — если Кейси намерен и дальше брать себе людей вроде этого, то президенту следует убрать его самого».
Громогласно объявленная ЦРУ проверка прошлого и настоящего Хьюджела явно яйца выеденного не стоила, считал Голдуотер. Либо Кейси все знал и покрывал Хьюджела, либо проверка была настолько неосновательной, что Кейси надо уволить за некомпетентность.
Сенатор все больше возмущался также бессвязностью заявлений и высказываний Кейси. Он либо вообще о чем-то умалчивал, либо говорил неясно, создавая у Голдуотера впечатление, будто от него что-то скрывают. «Можете вы мне сказать, что за чепуху он тут молол?» — часто спрашивал Голдуотер у других сенаторов. Он называл Кейси губошлепом. По его мнению, Кейси вообще не старается, не прилагает усилий. Черт возьми, Кейси не хватило даже политического такта и просто вежливости, чтобы заранее известить сенатский комитет по разведке о назревающем деле Хьюджела. Голдуотер услышал об этом от редактора «Вашингтон пост» Брэдли за несколько дней до того, как все закрутилось. Но почему Голдуотер должен узнавать о таких вещах от газетчиков?
13
Братья Маккелл в скором времени скрылись, прихватив с собой около 3 миллионов долларов из кассы двух небольших фирм, которые они контролировали, и, по-видимому, бежали за границу. Позже Хьюджел выиграл дело по обвинению его в клевете в силу их неявки в суд, получив 931 тысячу долларов. — Прим. авт.