Наконец, группировка правовых норм преимущественно по методу регулирования фактически связана с другой плоскостью внутренней формы права, где его система представлена совершенно иначе. В этом срезе на вершине системы располагаются видовые общности этих норм независимо от их отраслевой принадлежности (скажем, комплексы норм обязывающих, управомочивающих, запретительных, представительно-обязывающих), затем внутри каждого из таких звеньев нормы дифференцируются по структурным особенностям (нормы двухчленные, трехчленные, четырехчленные), далее - по специфике гипотезы, диспозиции, санкции, цели и т.д. Такой аспект внутренней формы права, пока недостаточно изученный в юридической науке, имеет несомненное познавательное и практическое значение, однако здесь речь идет о другой стороне проблемы.
Не случайно, что в ходе неоднократных дискуссий о системе права большинство их участников исходят из вторичного, подчиненного характера метода общего правового регулирования при рассмотрении этой системы в отраслевом срезе, где он имеет хотя и важное, но производное значение, находясь в ряду таких вспомогательных системообразующих факторов, как своеобразие действующих в данной общественной сфере правовых принципов, степень заинтересованности государства в выделении тех или иных отраслей или подотраслей права, национальные традиции. Основным, первичным остаются регулируемые общественные отношения, объективными свойствами которых, в конечном счете (хотя, стало быть, не всегда непосредственно) детерминируются все остальные из указанных факторов.
Нет оснований опасаться, что такая позиция сопряжена с классификацией самих общественных отношений, взятых безотносительно к методу правового их опосредствования. Напротив, как раз она способствует под отраслевой системой права понимать обусловленное реальными условиями жизни структурное единство всех действующих юридических норм страны и одновременно разделение их на устойчивые и относительно самостоятельные общности. Кроме того, создается твердая почва для правильного ответа на вопрос о соотношении объективного и субъективного в данной системе.
Поскольку среди множества системообразующих факторов первичным признаются регулируемые общественные отношения, становится вполне понятным и обоснованным тезис о том, что "система права складывается исторически, под воздействием как объективных, так и субъективных факторов, при преобладающем влиянии экономических факторов"[282]. Но чтобы на базе этих общих положений можно было представить отраслевую систему российского права конкретнее, принципиально важное значение имеет вопрос о мере качественной специфики той или иной совокупности регулируемых отношений, от которой в основном зависит признание одних правовых общностей отраслями, других - институтами права, а равно дальнейшее отграничение отраслей (институтов) друг от друга.
При решении этого непростого вопроса нельзя исходить из известных по философской и социологической литературе видов общественных отношений в гносеологическом и онтологическом планах, ибо иначе напрашиваются абсолютно неприемлемые выводы, будто бывают материальные, идеологические, производственные, социальные, политические и духовные "отрасли" права.
Если в трудах некоторых юристов страны та или иная правовая общность связывается непосредственно со спецификой вида общественных отношений, то термину "вид" придается какой-то особый, точно не фиксированный смысл.
Многие авторы при анализе системы отечественного права за качественную специфику регулируемых общественных отношений берут либо сферу, область их функционирования, либо их род. Причем одни из них отрасль права связывают со спецификой общественных отношений по сфере[283], другие - по роду[284]. Подход этот в своей основе представляется плодотворным, если более последовательно соотносить отрасль права с качественным своеобразием регулируемых отношений по сфере, институт - по роду. Требуется, помимо того, выяснить, какие признаки (черты, свойства) общественных отношений позволяют отнести их к одной сфере или области жизни, какие - к разряду однородных.
283
Теория государства и права / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. М., 1999. С.362; Теория права и государства / Под ред. Н.А. Катаева, В.В. Лазарева. Уфа, 1994. С.286.